Людомар поднял пику и стал бить ей о ствол дерева.
– Я хочу приблизиться, – закричал он, что было сил.
Колонна остановилась и резко повернула пики в его сторону.
– Не ошибаюсь ли я? Я слышу Сына Прыгуна, – ответили ему голосом Светлого.
– Я – Сын Прыгуна!
– Приблизься к нам. Мы дозволяем, – раздался голос одного из дремсов.
Людомар спустился на землю и, утопая во мху по самую щиколотку, приблизился к охотникам.
– Что случилось там, откуда ты идешь? – обратился к нему Светлый. – От тебя разит падалью.
– Глухолесье поглощает Черный лес. Его заполонила нечисть, о которой я ничего не знаю. Там обитают змеи, делающие воду горячей; там были сурны размером с иисепа. Я был там, и они гнали меня.
– Сколько их там?
– Бесчисленное множество. Змей, какого я никогда не видел, тоже там… Они очень сильны. Я иду прочь.
– Мы слышим неясный гул. Что это? – Светлый откинул с головы накидку и прислушался.
– Горячие воды Глухолесья изливаются в Черный лес. Гул? То стоны Чернолесья.
Охотники переглянулись.
– Нам нечего там делать, – послышались голоса. – Идем домой, братцы!
– Нет, – обернулся к ним Светлый, – мы должны идти туда и остановить убийство леса. – Он снова повернулся к Сыну Прыгуна: – Ты видел убийцу?
– Не видел. Кто-то роет норы в земле… большие норы и оттуда Глухолесь перетекает в Черный лес.
– А змей, которого ты видел?
– Он гонялся за мной и не мог такого наделать.
– А ежели там несколько змеев…
Людомар не стал ничего отвечать, только пожал плечами.
– Если людомар не смог справиться со змеем, то нам нечего там делать, – заговорили дремсы. Сын Прыгуна согласно кивнул.
– Надо остановить воду, – сказал им старый людомар.
– Мы сваримся живьем, Светлый…
– Да хотя бы и так, – неожиданно разозлился тот. – Что с того, что так случиться?! Если мы не сделаем этого, то лес погибнет…
Донеслось: – Что ж поделаешь, эхе-хе!..
– … и нам придется идти в смердящие ямы, жить рядом с пасмасами и холкунами, – закончил старик.
– Мы не согласны, – замотали головами дремсы.
– Продолжим же путь.
– Нет, – выступил вперед Плакса. Он, видимо, был поставлен старейшинами главным. – Светлый, ты ведешь нас на верную гибель. Заливные луга не такие уж и большие. Он убьют лишь малую часть Чернолесья. Великолесье им не убить никогда. Мы не хотим помирать за бессмыслицу.
– Бессмыслицу? – вскричал Светлый в гневе. Никто и никогда не видел старого людомара таким. Тем ужаснее был его вид. – Болваны, разве вы не видите хоть толики того, что происходит. Даже я, даже мои ослепшие глаза и те видят поболее ваших! – Он поднял свой посох и затряс им в воздухе. – Оглянитесь. Черные леса, наше родное Чернолесье вмиг наполнилось нечистью, которой никогда в ней не водилось. Омкан-хууты, гигантские древоедные змеи, пожирающие охотников, огнезмей, о котором поведал Сын Прыгуна, – разве не видите вы погибель вокруг себя?! Гибель всего того, что было привычно нам отроду! Гибель нашей души, которая заложена в этом лесе! – Он подошел к ближайшему дереву и нежно погладил его ствол. – Каждый ствол, каждая ветвь этого леса знакома нам с детства. Лес учил нас. Он охранял нас и кормил. А теперь, когда ему нужна наша помощь, вы хотите отвернуться от него? Вы говорите, он большой, его убить невозможно? Да ежели в Чернолесье станет столько змеев, сколько пальцев у нас у всех на руках, долго ли выдержит наш лес? Нет. Нечисть переломает, передавит и пережрет все, что было нам дорого, все, что для нас важно. Плакса, ты трусливо хочешь уйти? Уходи. Но когда ты придешь в следующий раз в ту кущу, где ты встретил свою Новлу, а этой кущи не будет; когда ты увидишь вместо нее навал из переломанных стволов – как ты тогда посмотришь в глаза Новле, как тогда ты посмотришь в глаза Чернолесью?
Старик остановился. Он задыхался.
