Есть такой вопрос, который нельзя не решать и нельзя решить: могло ли быть по-другому? Сейчас мы начинаем говорить о государственном перевороте, который перевернул не только Украину, перевернул весь мир. Сейчас мы уже ясно видим его последствия. Какой момент был ключевым в этой цепочке событий, когда могло что-то переломиться, обернуться по-другому? Или такого момента не было?
Подготовка к массовым актам неповиновения была заранее спланирована, и эти акции в любом случае бы состоялись. Они планировались на 2015 год, когда после президентских выборов должен был произойти очередной майдан. Но нужен был удобный повод. Украина выступила как разменная карта, и на этой территории должны были произойти некие события.
Был использован выгодный момент — это неподписание, точнее, отсрочка подписания Януковичем документа об ассоциации Украины.
Что интересно, существенно забегая вперед, нужно отметить, что фактически то же самое сделали и нынешние правители. В бумажном виде договор об Ассоциации с ЕС подписали, а вступление в силу экономической части отложили до 1 января 2016 года. То есть в точности повторили шаг Януковича, только замаскировали его громкими заявлениями о евроинтеграции.
А дальше начались подготовленные заранее массовые выступления с привлечением больших ресурсов и технологий извне, потом они были переведены в фазу государственного переворота, что и является конечной целью таких проектов, их кульминацией, которая когда-то получается, когда-то нет.
Например, в Турции за последние годы «майданов» подобного типа было много, но переворота пока так и не получилось.
Избежал бы Янукович отстранения от власти? Я думаю, что это было возможно.
Но нужно было понимать, как бы он дальше эту власть удерживал при таком развитии событий.
То есть милиция была готова, несмотря на усталость от нескончаемого трехмесячного противостояния на майдане, выполнить задачу.
Зачистка майдана в обязательном порядке привела бы к какому-то количеству жертв. Чего, собственно, и добивались от власти изначально инициаторы этого противостояния. И поэтому политическое решение не родилось как таковое.
18 февраля, когда начались неприкрытые убийства милиционеров и гражданских, правоохранители вынуждены были предпринять решительные действия и оттеснить радикалов к майдану. Тогда у радикалов началась паника, и 19 февраля вечером они готовы были с майдана бежать. Но, увы, команды идти до конца не последовало — не было приказа разгонять майдан.
Позже и мне, и другим участникам событий задавали одни и те же вопросы: «Чего же вы не пошли дальше? Почему „Беркут“ остановился у баррикад и не пошел дальше? Ведь там уже у всех было настроение бежать».
Это страшный вопрос: как поступить в такой ситуации — взять ли ответственность за пролитие малой крови, чтобы предотвратить катастрофу, или спасти народ от большой беды?
На вопрос, почему я не отдал эту команду, почему не настоял, есть простой и честный ответ — команду отдал и на своей команде настаивал.
Настаивал на том, что нужно идти дальше, заходить на майдан и доводить дело до конца. Потому что кровь уже была пролита. Уже были убитые и раненые милиционеры.
Но моей команды, очевидно, на тот момент уже было недостаточно. По всей видимости, нужна была какая-то более сильная команда.
Объясню, почему я так думаю. В тот период начальник милиции Киева и командующий внутренними войсками уже напрямую общались с президентом. И как ни парадоксально, я не всегда был в курсе этих разговоров.
На мой вопрос: «Почему вы остановились?» руководители внутренних войск и киевского главка МВД начали говорить, что
