На следующий день Аслан ждал продолжения допроса, но его не последовало. Пришел конвоир, сказал собираться.
Вещей у него не было.
На выходе из изолятора Аслана ждали несколько человек и три машины – знакомая белая «БМВ» Магомеда и два «Лендкрузера».
– Аслан… братуха, как сам? – первым обнялся Магомед – туда-сюда, все дела. – Не сильно прессовали?
– Нет. А это кто?
– Это…
Аслан понизил голос
– Ле, ты за женщину в маршрутке заступился, да?
– Что?! – Аслан не понял, о чем речь, так много всего произошло.
– Ну, чикса покрытая, в маршрутке, вкуривай.
– Это…
– Знаешь, кто она?
Магомед заговорщически понизил голос.
– Она из туххума Гаджимагомедовых, какая-то дальняя родственница. Все рассказала… старшие тебя искали…
Гаджимагомедов. Бывший начальник налоговой, сейчас – крупный застройщик.
– …По всей Махачкале тебя искали, даже не знали, кто ты. Потом вышли на меня. Сейчас тебя выкупили, поехали, нам стол накроют, ту машалла. Наверное, и работу тебе хорошую дадут, будешь начальником…
Быть начальником в Дагестане – это вершина карьеры, вне зависимости от того, начальником чего быть. Потому что если ты начальник, то тебе обязаны платить. Где-то больше, как в налоговой. Где-то меньше… как, например в «Скорой». Но везде обязаны платить, такова суть системы.
Системы, с которой Аслан боролся.
И частью которой его сейчас вынуждали стать.
– Я не поеду.
– Да ты че, братан, че за варианты, – Магомед схватил Аслана и потащил к своей «БМВ», – вещи делай, жи есть! Себе не хочешь помочь – мне немного помоги. Даги – сила, да? Кто не с нами – тот под ногами…
За столом сам Гаджимагомедов сказал несколько теплых слов в адрес Аслана, расспросил его о том, как он живет и чем занимается. Ответы ему не то чтобы понравились, но он сделал себе заметку. Парень молодой, английский знает, говорит гладко, правильно, а здесь это редкость. Надо его в политику толкать – поможешь, он потом долг отдаст, обязан будет. Вон, иностранные инвесторы тут приезжают… а мы как дикари какие-то…
Так Аслан, сам того не понимая, сделал первый шаг на пути в политике.
Махачкала, Россия. 4 июня 2017 года
В следующий раз они встретились три недели спустя. Прошло всего три недели – а казалось, что прошло триста лет…
В Москве сменилась власть. Официально это называлось «правительство национального согласия», но на Кавказе, очень тонко чувствующем оттенки, все поняли правильно. Власть сменилась! А в случае с Москвой смена власти означает ослабление.
И для Кавказа это значило только одно – можно!
Можно…
Аслан как раз только вышел из больницы и навестил университет. Он думал, что его исключили, но это было не так. Он взял лекции и самостоятельные занятия – надо было догонять – и выходил из университета, когда резкий, прерывистый знакомый звук заставил его остановиться…
Повернувшись, он увидел Магомеда.
Тот был одет совершенно невообразимым образом – кожаная куртка поверх спортивного костюма, какая-то каскетка. Кроссовки.
– Ле, Аслан! Иди сюда!
Магомед подошел.
– Пацаны, это Аслан. Наш мозг местный, в натуре.
– Хай.
– Салам…
Около машины Магомеда – белой, довольно старой «БМВ» – тусили еще пацаны, и машина такая была не одна.
