Джерези начала докладывать, но генерал прервал её:
– Перестань, Рези, ты здесь неофициально. Да и формально, ты мне не подчиняешься. Я теперь командую необстрелянными мальчишками.
В голосе генерала прозвучала горечь.
– Иди лучше, я тебя обниму.
Они обнялись. Затем он повернулся к Кротову. Не сообразив, как поприветствовать его, старик шагнул и тоже обнял землянина. Кротов растерялся. Он и генерала-то вживую один раз только видел. Перед отправкой в Афганистан тот приезжал проверять учебку. А уж, чтобы генерал, тем более инопланетный, так приветствовал его, такого он никак не ожидал.
– Спасибо тебе, солдат!
Гворинс отодвинул его от себя и посмотрел в глаза. Кротов растерялся ещё больше. Он даже покраснел.
– За что?
– За все: что не бросил эту девушку, а она мне как дочь. Но главное за то, что прекратил всю эту бойню, что здесь творилась!
Вмешалась Джерези.
– Про что вы говорите, генерал? Какую бойню?
Гворинс недоуменно переводил взгляд с одного на другого.
– Так вы не знаете, что творилось на Зорне?
– Нет. Как только мы вышли из подземелья, нас усадили в катер, и вот мы здесь. А МРОБовец в катере ни словом не обмолвился ни о какой бойне.
Генерал шагнул к столу и коснулся экрана, вделанного в столешницу. Над ним вспыхнула голограмма.
– Твою медь! Да вы совсем охренели!
Даже присутствие генерала не могло остановить Кротова. Он вскочил с кресла и яростно смотрел на застывшего в своём кресле старика. Тот молчал. Джерези тоже повернулась к нему.
– Это обязательно нужно было? – тихо спросила она.
– Не знаю, – так же тихо ответил он.
Сергей сел. Увиденное все ещё стояло в глазах: горы трупов – в основном мирные местные жители. Что же это творится? Он вспоминал свою войну. Афганистан. Там такого не было. Хотя… Он задумался. «Черт! А ведь было!» Было кое-что такое, что вспоминать ему совсем не хотелось. Не в таких масштабах, как здесь, но было. «Точно говорил Глемас – мы одной крови».
Вдруг его пронзило: «Бронги!» Ребята из подземелья! Как они там?
– Генерал, а в тоннелях воевали?
– Нет. Все началось и кончилось наверху, в городе.
Они ещё посидели. Генерал с Джерези называли имена офицеров, вспоминали минувшие сражения, но по всему было видно, что Гворинсу не до этого. И действительно, вскоре он грустно сказал:
– Рези, я ведь позвал тебя попрощаться. Навсегда.
Девушка недоуменно посмотрела на него.
– Что значит навсегда?
Тот вздохнул.
– Я ухожу из армии. Не знаю, правда, что я буду делать на пенсии, ведь иногда мне кажется, что я родился уже в бронекостюме. Но, я дурак, надо было уйти ещё тогда, когда меня попросили перейти из боевой части в Академию. Тогда бы я не увидел этого позора! А теперь вся моя честная жизнь перечёркнута Зорном.
Видно было, что старику нелегко дались эти слова.
Сергей вспомнил объяснения Гронберга и попытался как-то успокоить генерала.
– Но ведь если бы не предотвратить эту угрозу, всей жизни в вашем мире мог прийти конец!
– Эх, солдат. Я все понимаю и даже сам могу назвать сотню причин, почему это надо было сделать. Но не должна армия воевать с безоружными людьми, тем более с женщинами, за которыми бегут их дети. И вот это никакими разумными доводами не перешибить. Поэтому я и сказал тебе спасибо.
Гворинс замолчал. Кротову показалось, что за время этой беседы он на глазах состарился.
– Ладно, вот и сказал, что хотел. Можете идти.
Джерези повлажневшими глазами посмотрела на Сергея.
– Сергей, подожди меня за дверью.
Кротов встал и неловко – по-граждански – попрощался:
– Всего вам доброго, генерал!
– Удачи тебе, солдат!
Через пару минут дверь открылась. Сергей услышал последние слова.
