Мы проходили как раз мимо Софьи с Нейлой.
– У меня к тебе тоже просьба есть.
– Какая?
– У тебя вон красавицы зельем мажут мясо, это для сохранения?
– Да.
– Здесь такое зелье стоит дороже мяса, которое они обмазывают, раза в два. Видимо, у вас его много. А мы тоже без денег вышли. В прошлый раз, когда мы встретились, неудачно сходили. На зелье не хватило. Можешь в долг дать?
– Я тебе так зелья дам, – сказала Софья. – А ты, как будет возможность, нам еще дашь книгу почитать.
– Идет, – не раздумывая, согласился Серый.
Софья протянула горшочек.
– Посуду верни.
Серый улыбнулся:
– Шутница.
– Это она не шутила, – с серьезным видом сказал я.
Серый удивленно посмотрел на меня.
– Да шучу я, шучу.
Охотники уехали, и наша жизнь закипела в обычном ритме.
– Ну как, получается? – спросил я у Лои с Маликом, которые пытались сделать из зуба амулет.
– Нет, – ответила Аллойя. – Один испортили.
– Да хоть все, лишь бы получилось.
– Норман! – позвал Храм.
– Что?
– Мяса у нас много, сделай мясо «по-нормански»!
– У тебя лишняя бутылка вина есть?
Он протянул из-за спины бутылку.
– Ну хорошо, вертела настрогаешь?
– Конечно.
Вообще, все сегодня ходили какие-то озадаченные. Чем – я понял только вечером.
Когда солнце пошло к закату, мы собрались около костровища, где я жарил мясо. Получалось оно довольно сухим и, на мой взгляд, жестковатым, но после кашек, которыми все питались последнее время, пройдет на ура. Храм с Кейном прикатили телегу, которую решили использовать как стол. Дед развесил несколько «светляков», чтобы Нейле не было страшно, и вынес бутылку настойки нам и две бутылки вина девчонкам. Ко мне подошел Храм:
– Иди, выпей чарку, я присмотрю за мясом.
Когда я поднял чарку, отец вдруг сказал:
– Ну что, с днем рождения, сын!
Все заулыбались, ведьмочки подбежали и, толкаясь, каждая поцеловала меня в щечку. Я совсем забыл: сегодня семнадцатый день теплого сезона! Храм дожарил за меня мясо, а я принимал поздравления и мелкие, но приятные подарки. При каждом поздравлении приходилось поднимать чарку, поэтому я намекнул отцу, чтобы наливал поменьше.
Через какое-то время хмель набросил на нас туман легкого веселья и развязал языки. Все, забыв о причине застолья (впрочем, меня это только порадовало), разбились на небольшие, по два-четыре разумных, группы для разговора. У догорающего костра, откуда я нагребал угли, заметил Нейлу, глядящую на пламя. Страх очередного приступа выветрил хмель в два удара сердца. Но мои опасения оказались напрасными, поскольку Нейла не пила вина, опасаясь за здоровье, и решила побыть одна.
– Грустишь?
– Просто смотрю на вас с отцом и родителей вспоминаю. Надеюсь, светлые не добрались до них.
– Давай завтра с отцом переговорю, может, что посоветует. Доехать мы в любом случае сейчас к ним не сможем.
Нейла кивнула:
– Я понимаю.
– Какая-то ты спокойная стала, даже не шутишь.
– Да мы с Ялей решили еще в поселке, что приступы происходят, когда я эмоционально реагирую. Вот и пытаюсь себя в руках держать.
Тут сзади подбежала слегка захмелевшая Яля:
– Софью злите или определился?
