Глаза Лютого сделались совершенно бессмысленными.
Шаг.
Волк и Лютый оказались ровно посередине. Курт прыгнул вперед, хорошим пинком толкнув своего соперника назад. Лютый повалился на землю, Волк тоже.
По разные стороны границы.
Моргана хотела вскочить и броситься к Волку, но все еще не могла пошевелиться. Она так и продолжала сидеть. А мужчина поднялся. Лютый с другой стороны сделал то же самое.
Теперь они стояли друг напротив друга, разделенные невидимой преградой. Курт сделал шаг назад и хищно осклабился.
– Давай, Лютый, – ласково сказал он и приглашающе махнул рукой, – пересеки границу.
Звуки вернулись. Стена исчезла, как будто ее никогда не было. Если бы не разбитый нос Ивана и не синяки на руках Мор, поверить в ее реальность было бы совершенно невозможно.
Инквизитор смотрел на Волка с ненавистью, но не двигался с места:
– Кто ты, выродок?
– А ты подумай. – Охотник развернулся и медленно пошел к Моргане.
– Ты вернешься, – глухо сказал Лютый. – Приползешь назад, а я буду ждать.
– Жди! – согласился Волк.
Лютый понимал, что проиграл. Повинуясь разрушительному порыву, он быстрым, отточенным движением метнул нож в спину своему новому главному врагу. Видимо, Волк ожидал чего-то подобного, он отклонился, и серебряный клинок упал с глухим стуком на землю. Бывший инквизитор нагнулся и поднял оружие, взвесив на руке:
– Спасибо за сувенир. Они не для метания. – Он сам понимал, что переигрывает и впустую тратит силы, но ничего не мог с собой поделать. Желание пнуть еще раз побежденного было слишком сильным.
Иха взяла Ивана за руку и потянула его прочь от границы.
– Пусть побудут вдвоем, – прошептала она. – Мы их найдем.
Волк помог Моргане подняться, она обняла его и тихо всхлипнула.
– Пойдем отсюда, – сказал он.
Ведьма и бывший инквизитор медленно шли по лесу, они опирались друг на друга, находя поддержку и тепло.
Небо окончательно потемнело. Бархатная чернильная тьма окутывала и скрывала.
Волк пошатнулся.
– Нужно отдохнуть. – Моргана помогла ему устроиться. Она открыла бутылку воды и смотрела, как Курт с жадностью пьет. – Нужно обработать раны.
Она копалась в сумке, когда Волк хрипло спросил:
– Ты говорила, что меня боялась… А сейчас?
Как ни странно, этот вопрос занимал его сейчас больше всего.
Мор щедро плеснула дезинфицирующую жидкость на порез, который, к счастью, был неглубоким, отчего Волк зашипел, как рассерженный кот.
Кот, кстати, пришел, неся в зубах какую-то огромную мышь, уселся в свете фонарика и принялся со вкусом ужинать.
– А сейчас нет… – ответила Мор и заметила: – У тебя на боку отпечаток ботинка.
– Возможно, – согласился Курт, вспоминая ночь, проведенную в Инквизиции. Ведьма добавила жидкости на ссадину. – Не выливай всё… А еще говорила, что я жестокий… – продолжил он с упорством, достойным лучшего применения.
– Угу, – многозначительно подтвердила Мор. – Хорошо, что сейчас тепло, – суетливо заметила она, неуклюже стараясь уйти от разговора. Она свернула куртку и устроила ее под голову Курта вместо подушки. – Ложись, – деловито скомандовало она. – Тебе нужно восстановить силы. – Она ласково провела рукой по чуть влажным волосам. – Спи, я посижу здесь.
– С тобой я меняюсь, – бессвязно пробормотал Курт. Веки отяжелели и сомкнулись. Ему снилась кровь, он слышал стоны и звон металла.
Моргана смотрела на мужчину. Он погрузился в беспокойный, тяжелый сон. Голова его судорожно дернулась, он вздрогнул. Ведьма легла рядом и обняла, устроив голову на его плече и поглаживая его.
– Конечно жестокий, и злой, и хитрый, – перечисляла она.
Мужчина застонал, плотно сжимая зубы, тело его выгнулось дугой.
– Тише, – успокаивающе сказала Мор. – И ты не изменишься.
Новый мучительный стон сорвался с его губ.
– И характер у тебя совсем не сахар, – продолжала она, вглядываясь в черты его лица. – Никто не может изменить человека, а я тем более…
Курт вздрогнул, по телу пробежала дрожь. Мор ощущала, что в нем идет какая-то борьба, скорее всего это были разрушительные последствия колдовства. Слишком много сил он потратил. Она коснулась губами его губ и прошептала:
– Единственное, что я могу, – это любить тебя.
