которому не испытываю уважения? Скорее наоборот: этот мут вызывал во мне элементарную человеческую гадливость. Нет, не из-за его мутации и странного внешнего вида. Тут корни совсем в другом – это был отмороженный на всю голову моральный урод. Ублюдок, которому нет места на земле.
Выше меня, физически намного сильнее, с мутировавшим твёрдым кожным покровом… Казалось, победа за ним. Он настолько уверился в этом, что позволил себе снисходительную улыбку. Кого-то бы она привела в ярость, но только не меня. Урод был чересчур высокого мнения о себе. Прежде не знал поражения, что раздувало гордыню, словно воздушный шарик.
И это было его слабостью.
Он демонстративно закатал рукава, обнажая бугрящиеся мышцы, которым мог бы позавидовать любой качок. А ведь это не результат всяких протеиновых коктейлей или анаболиков, перед нами чудо самой матушки природы, искалеченной атомными бомбардировками.
– Прощайся с жизнью, хомо!
Он ринулся на меня, планируя зажать в угол и там воспользоваться всеми преимуществами. Напомню: мут был значительно выше и сильнее. Только этого могло бы хватить для победы. Его победы.
Было не трудно разгадать намерения Секатора. Куда труднее – помешать им… Он выбросил здоровенный кулак, собираясь покончить со мной с одного удара. Окажись я там, где он думал, – меня бы убило на месте. В крайнем случае получил бы черепно-мозговую травму, наверняка не совместимую с жизнью.
Но я сработал на опережение, поднырнув под руку.
Бинго! То, что мне нужно: открылась одна из самых уязвимых точек человеческого организма – область синокаротидного узла на шее. Удар по ней способен остановить сердце. Надо только знать, как его наносить и с какой силой.
Ну, Секатор, сам напросился! Умри, сволочь! В этот удар я вложил всю накопившуюся злость. Рука вылетела вперёд, угодив туда, где сосредоточены магистрали нервных путей. Таким образом я нарушаю работу дыхательного центра, ритм сердца, вызываю приток повышение внутричерепного давления, то бишь отёк мозга…
Хренушки! Не получился у Данилы-мастера цветок каменный. Кулак отпружинил от шеи, а мут даже бровью не повёл. Твою ж мать! Выходит, мутация позаботилась о надёжной защите уязвимой точки, а мой план полетел в тартарары. Весело, блин!
Секатор хохотнул:
– Что, хомо, не получилось? Ты б заранее спросил, я бы тебе сразу сказал. Меня так просто не убьёшь.
– Всё равно придётся, – пожал плечами я. – Ты ж вряд ли сам зарежешься…
Голос дрогнул, и я не стал продолжать тираду.
Секатор должно быть что-то прочитал в моих глазах. Усмешка исчезла с его лица.
– Настырный. Люблю таких. Твои пальчики, хомо, станут лучшим украшением моей коллекции.
Говоря это, он почему-то игнорировал присутствие Сержанта и Данары, которые вряд ли бы позволили ему спокойно уйти.
Длинная, как жердь, рука снова вылетела вперёд. Тактика у мута, прямо скажем, была удручающе однообразной. Привык он к лёгким победам, ой, привык!
Я поставил блок и тут же пожалел об этом: проще было остановить поезд. Руку отсушило. Спас меня резкий прыжок назад.
– Ты чего заскакал, козлик? – удивился Секатор. – Не нравится, да?
Он выставил ногу, покрутил носком:
– У тебя есть ещё шанс покоптить белый свет. Целуй сапог.
– Целуй мой… – Я не договорил. В голове появился новый план, связанный с окончанием фразы.
Несмотря на необычную прочность кожи, можно предположить, что в остальном мут физиологически нормальный мужчина со всеми полагающимися атрибутами. Сиречь – у него есть «хозяйство», и вряд ли у этого «хозяйства» имеется накачанный пресс. Гипотезу предстояло проверить.
Я плавно переместился к Секатору, чтобы покуситься на самое святое для любого мужика. Такой подляны он точно не ожидал, ведь я как следует врезал ногой по «бубенчикам». Варварски, жестоко, но при этом весьма эффективно.
Мут захрипел и согнулся, держась за причинное место. Его глаза расширились от чудовищной боли. Да меня самого передёрнуло, как только представил, что кто-нибудь сотворил бы подобное со мной.
Чтобы не затягивать мучения, я рубанул мута локтем по шее, довершая разгром противника.
А потом распрямился.
– Твоя взяла, – сипло произнёс Секатор.
Просто удивительно, что он ещё мог говорить. Другой бы на стенку лез от боли.
– Радуйся. Можешь грохнуть меня прямо сейчас, я не буду в обиде.
Данара протянула мне автомат, изъятый у мута.
– Погоди! – сказал я. – С этим всегда успею. У меня есть пара вопросов.
Секатор оживился, почувствовав, что возмездие откладывается. Понятное желание любой ценой оттянуть неизбежное.
– Валяй, спрашивай, – прохрипел он, не убирая рук с покалеченного места.
– Ты по своей инициативе собрался нас грохнуть? Или подсказал кто?
