Азербайджана была присоединена относительно недавно, после заключения Гюлистанского мирного договора в 1813 году. По его итогам к России отошли земли с многочисленным мусульманским населением. Часть бывших местных князьков, ханов и торговцев потеряли свои привилегии, что им очень не понравилось. Вдобавок некоторым не нравилось жить под рукой православного государя, да и порядок, насаждавшийся генералом Ермоловым жесткой рукой, многим не нравился. А посему они симпатизировали персам и в случае войны могли образовать пятую колонну. Имена некоторых из них мы знали, но большинство должны были проявить себя во время вторжения персидских войск.
Поэтому в соответствии с планом подполковника Гофмана предусматривалось: в случае вторжения дать персам возможность немного продвинуться в глубь русской территории и осадить крепость Шушу. Гарнизон Шуши увеличили заранее и пополнили запасы в крепости. Этот эфемерный успех должен был подтолкнуть местных сепаратистов выступить заодно с персами и дать нам возможность от них избавиться по законам военного времени.
Войну требовалось закончить быстро, желательно за один год, учитывая непростые отношения с турками. Ибо задействованные войска могли вскорости понадобиться, а воевать с двумя противниками гораздо тяжелее и затратнее. Отчего генеральное сражение генерал Паскевич рассчитывал дать у Шуши. Это позволяло перерезать тылы персидской армии и пресечь ее возможность отступления.
После вторжения Аббас-Мирзы все происходило более-менее по плану. Персидские войска застряли под Шушей, которую не смогли взять с ходу. Параллельно восстали местные кланы, и в Грузию вторгся Хусейн-хан Каджар – сердар Эриванского ханства. Но уже через две недели после вторжения армия Аббас-Мирзы была полностью разгромлена, после того как в тыл ей зашел генерал Мадатов. Из сорока тысяч иранцев погибли около десяти тысяч, остальные попали в плен. Наши потери составляли двести человек убитыми и около четырехсот ранеными. Увы, самому принцу удалось вырваться, и он с остатками своей гвардии убежал в Эривань, где надеялся отсидеться и вновь собрать войска.
Но это у него не получилось, ибо генерал Ермолов, разбив двадцатитысячную группировку Эриванского наместника у Караклиса, вторгся на территорию ханства и осадил Эривань. Этого шага мы не планировали, но пришлось действовать по обстановке.
Увы, после поражения у Шуши Фетх Али-шах не согласился на предложенное перемирие, а посему через месяц после сражения у Шуши генерал Паскевич пересек границу и двинулся на Тебриз, который был занят русскими войсками в августе. И этот шаг заранее не предполагался, так как мы надеялись, что, потеряв армию в первом же сражении, шах потеряет желание сражаться далее. Но мы, видимо, недооценили фанатизм или глупость персидского правителя.
Потеря Эривани и Тебриза и угроза самому Тегерану изменили настрой Фетх Али-шаха. Поэтому в конце сентября он прислал своего сына – принца Аббас-Мирзу – с просьбой о перемирии. А в ноябре 1826 года мы подписали Туркманчайский мирный договор, по которому территории Эриванского и Нахичеванского ханств становились независимыми территориями под протекторатом России и на Персию налагалась контрибуция в размере двадцати миллионов рублей, которые она выплачивала в течение пяти лет. Мы также оговорили, что в течение пяти лет состоится обмен населением. Армяне, желающие переселиться с территории Ирана в новообразованное Армянское княжество, смогут невозбранно это сделать, а мусульманское население будет переселено в Персию.
Создавая независимое Армянское княжество, я не знал, правильно ли поступаю. Ибо Большой Кавказский хребет служил надежной защитой границам империи, а Апшеронский полуостров содержал в себе легкодоступную нефть, необходимую в недалеком будущем. Поэтому я не видел необходимости и пользы в дальнейшей экспансии империи на Кавказе. Но армянское население было лояльно России, и многие армяне служили в местных частях и храбро сражались в последней войне, и, естественно, они ожидали, что империя защитит их соотечественников. Посему я решил создать формально независимое Армянское княжество, на территории которого расселить армян из тех, что жили в Персии и на русском Кавказе. Это княжество служило своеобразным буфером между Россией, Персией и Турцией. В результате многовековых войн население Кавказа стало очень пестрым и разбросанным, что приводило к дополнительным религиозным и национальным стычкам. Пользуясь моментом, я решил немного разграничить христианское и мусульманское население. Забегая в будущее, замечу, что на территорию княжества переехали около полумиллиона армян и порядка трехсот тысяч мусульман было выселено в северный Иран.
Я опасался, что Армянское княжество будет источником проблем, потому как, будучи официально независимым, оно могло привлекать нездоровый интерес персов и османов, да и само могло ввязаться в ненужный конфликт и втянуть в него Россию. Но и присоединять эти территории к империи я не хотел по причинам, приведенным выше.
Помимо территориальных изменений и контрибуции, Россия получила статус наибольшего благоприятствования в торговле, и шах обещал защиту русским купцам, торгующим в Персии. Соответственно, он снизил пошлины на ввозимые из России товары, что оживило нашу торговлю с южным соседом. В ходе переговоров мы также намекнули персидскому наследнику, что в случае конфликта с османами Россия может помочь ему оружием. И это обещание было принято благосклонно. Дополнительных территориальных претензий на Кавказе мы не имели, и нам было важно улучшить отношения с персами, дабы ослабить британское влияние на шаха и наследника. Здесь мы имели хорошие шансы на успех. Ведь, несмотря на обещания, в нужный момент англичане оставили персов наедине с Россией, что значительно понизило их авторитет в глазах Фетх Али-шаха и его приближенных. Вдобавок Британия находилась далеко, а мы под боком. Так что я сильно надеялся на то, что наша граница с Персией останется спокойной надолго.
Поэтому, несмотря на некоторые сомнения, в конце 1826 года я мог вздохнуть свободнее: война окончилась, и мы могли сосредоточиться на решении внутренних проблем.
Глава 9
Академик Василий Владимирович Петров[17] откинулся в кресле и оторвал подслеповатые глаза от письма. Сегодня выдался волнительный день, ибо сегодня – первого сентября – начался учебный год в Петербуржском технологическом институте, а Василий Владимирович стал его ректором.
Много лет академик мечтал о таком институте для продвижения научных знаний в империи, но, увы, не все в Академии наук разделяли его взгляды, хотя и относились с уважением как к серьезному ученному и фанату своего дела.
С императором Николаем Павловичем академик был знаком уже лет десять, в бытность того Великим князем. Юноша увлекался наукой и ее практическим применением, а
