угрян нашлось довольно своих забот, и они почти забыли о смолянах. А напрасно. За недолгое время – неполный год – на берегах верхнего Днепра случилось немало важных событий[2].
– Зимобор… – хмурясь, повторил Богорад. – Это ведь Велеборов старший сын. Да, помню, двое у него было: Зимобор и Буяр.
– А мы думали, он умер! – Богонин сын, Любош, в удивлении сдвинул шапку на ухо. – Раз уж сестра на стол села…
– Куда же Избрана делась? – спросила Лютава.
Ответить никто не мог.
– Выходит, Зимобор Велеборович с того света воротился, а сестра туда отправилась, – произнес Лютомер. – Идет к нам старший князь за своей данью.
– А чего же сам-то сюда? – всплеснул руками Богорад. – И к чему городки разоряет? Или решил, что мы от смолян отложиться задумали?
– Вот мы и выясним. Пошли! – Лютомер махнул рукой поводникам, чтобы трогались в путь.
Все невольно ускорили шаг. Лютомер хмурился. Река Жижала входила во владения угрянских князей, и по давнему уговору дань с нее собирали они. Смолянские князья сюда не ходили. Если все сказанное отроком правда, выходит, новый смолянский князь нарушил уговор. Другое дело, если он, заняв отцовский стол, собирается объехать все подвластные земли – посмотреть их и показать себя. Но о таких поездках предупреждают заранее. И уж точно не берут с боем городцы, не убивают собственных данников.
Помня нрав Оклады, Лютомер не удивился бы, если бы оказалось, что тот первым стал нарываться на ссору. Но чтобы выяснить, как все было, требовались более надежные свидетельства. Лютомер надеялся, что в Доброхотине, городце в устье Волосты, он найдет людей, видевших смолян своими глазами. До Жижалы оттуда оставался всего лишь переход.
Но как бы там ни было, разбирать и улаживать это дело со смолянами ему – старшему сыну и наследнику Вершины.
– Лют! – вдруг окликнула его сестра.
Лютомер обернулся. Сидя в санях, Лютава смотрела на него огромными глазами – переменившаяся в лице и явно потрясенная некой пришедшей мыслью.
– Что ты?
– А как ты думаешь… ты не думаешь… а что, если… – она никак не могла справиться с собой. – А что, если это он!
– Кто – он?
– Князь Зимобор! Мой… кого мне обещали!
Лютомер сбился с шага и протяжно просвистел. Уж не явился ли молодой князь Зимобор в землю угрян за невестой?
В такое тревожное время боярин Держигость расставил дозоры, и приближение Лютомеровой дружины обнаружили заранее. Когда она, уже в густых сумерках, приблизилась к городцу Доброхотину, у ворот вала их уже встречал сам Держигость и его люди: родичи боярина и старейшины селища. Немало народу толпилось поодаль: всем хотелось знать, кто приехал и что теперь будет. Но поскольку дружина пришла с верховий Угры, вражеской она быть не могла и народ не испугался.
Боярин Держигость был еще не старый, моложе сорока, крепкий мужчина с продолговатым лицом, основательными чертами и густой бородой. На нем был хороший кожух, крытый крашеной желтовато-бурой шерстью, а за тканый пояс он засунул топор в кожаном чехле – не столько ради надобности, сколько ради успокоения народа.
– Будь жив вовек, Вершиславич! – Узнав Лютомера, он пошел навстречу. – И ты, Богорад! Да вы никак знали, если целой дружиной снарядились?
– Что у вас слышно? – Лютомер подошел к нему. – Встретили твоего отрока: говорит, смолянский князь войной идет?
– Войной не войной, а Верховражье он с боем взял, – кивнул Держигость. – Прибежали к нам вчера в ночь люди оттуда.
– Что за люди? Показывай.
– Да ваши же! – усмехнулся Держигость. – Родичи.
– Наши родичи? – не поверил Богорад. – Они-то здесь откуда?
– Вам виднее. Княжий родич Толигнев и жена меньшая Вершинина. Жену-то я впервые вижу, а Толигнева давно знаю.
– А ну… – Богорад переменился в лице.
С одной стороны тянулись дворы селища, где и жили доброхотинцы, а с другой темнели валы городца. Держигость повел пришедших за вал, в длинную избу-обчину, где уже устроились беженцы из Верховражья. Людей там было немало: десятка два. Горело несколько лучин. Войдя, Лютомер сразу увидел среди сидевших у стола старого знакомого – Толигу. Тут же рядом кто-то охнул; Лютомер обернулся и обнаружил Замилю.
– Вот вы где! – закричал Богорад, устремляясь вперед. – Толига! Сукин ты хрен! А мы гадаем, куда тебя и бабу встрешники унесли! Что, и Хвалис здесь где-нибудь?
Он огляделся, но смуглого лица второго Вершининого сына не приметил.
Толига в изумлении встал, переводя взгляд с одного знакомца на другого. Замиля тоже вскочила и прижалась к стене. Рукой она прикрыла нижнюю часть лица, словно пытаясь сдержать крик, в больших черных глазах плескался ужас.
Обе стороны были потрясены этой встречей: увлеченные последними событиями и мыслями о смолянах, друг о друге они забыли.
– Как ты сюда попала? – воскликнула Лютава и снова огляделась. – А Мируша где?
– Где Хвалис? – Лютомер подошел к Замиле ближе, и она сделала такое движение, будто надеялась всползти по стене под кровлю. – Вы ведь поехали к нему? – Он перевел взгляд на Толигу.
– Откуда они здесь взялись? – Богорад посмотрел на Держигостя.
