Она резко обернулась, встала лицом к лицу с Трентом.
– Разуй глаза, Ферран. Разве я живу как-то иначе, чем все вы? Нет, я сплю под теми же звездами, в тех же грязных канавах, мокну под тем же мерзким дождем.
– Перестань, – сердито возразил Трент. – Ты можешь, конечно, считать себя одной из нас, но поверь, все в отряде относятся к тебе по-особому. Ты получаешь за обедом лучший кусок, тебе отводят самое удобное место для ночлега, некоторые бойцы собственных бабушек не уважают так, как тебя. Взгляни правде в глаза, Гретхен: ты значишь больше, чем любой из нас.
– Я не могу заставить их относиться к себе иначе, но ты-то чего хочешь от меня?
– Ничего я от тебя не хочу. Ты верледи. У тебя свое место в жизни, у нас свое, хочешь ты того или нет. Нам никогда не стать такими же, как ты. Ты рождена, чтобы править, мы рождены, чтобы служить. И в этом нет ничего постыдного, избави Бренн. Ты можешь превращаться в Зверя, тебе не страшны многие опасности, способные убить обычного человека. Ты должна быть лучше, чем мы, как иначе мы сможем выдержать эту войну?
Гретхен стояла неподвижно. Да, она знала, что не похожа ни на одного из них. Ее с детства приучили к тому, что она лучше простых людей. Все верлорды выше, чем они. Но теперь Гретхен было неприятно, что ее товарищи так по-особому относятся к ней.
– Возможно, именно поэтому тебе нравится обращаться со мной как с дураком, – сказал Трент, проходя мимо Гретхен.
Ее рука инстинктивно взлетела вверх, но раньше, чем Гретхен успела ударить его по лицу, Трент перехватил ее запястье. Гретхен занесла другую руку, но и ее Трент успел перехватить в воздухе. Так они и стояли – лицом к лицу, рука в руке, и Лисица рычала на парня из Вестланда.
– Я думал, мы с тобой сблизились, пока были в Дайрвудском лесу, – сказал Трент, пристально глядя на Гретхен своими ледяными голубыми глазами. – Когда были вдвоем, только ты и я, и между нами не было никаких барьеров. Мы просто были друзьями, и жизнь каждого из нас зависела от другого. А теперь, похоже, ты стала стыдиться меня.
– Отстань от меня, Трент, – прорычала Гретхен.
– А почему ты стала стыдиться меня? – продолжал Трент, не обращая внимания на ее слова. – Потому что тебе невыносима мысль, будто между нами действительно что-то может быть?
Гретхен лягнула ногой, ударила Трента сапогом по голени. От удара Трент повалился на поросший травой берег реки. Падая, он увлек Гретхен за собой, прижал спиной к земле. Гретхен зарычала, из ее десен показались клыки. Трент не выпускал Гретхен, по-прежнему крепко держал ее, глядя прямо в лицо Лисице.
– Не можешь примириться с тем, что человек посмел настолько сблизиться с тобой, так?
– Еще чего! – огрызнулась она, продолжая барахтаться. – Ты слишком высокого мнения о себе, Ферран.
Гретхен извивалась, пытаясь освободить свои колени, чтобы ударить Трента снизу.
– Нет, – холодно улыбнулся он. – Дело вовсе не во мне, верно? Дело в нем.
Гретхен не нужно было спрашивать, кого имеет в виду Трент. Ей хотелось сказать, что дело не в его брате, что Дрю никак не влияет на их отношения, но это было бы ложью. Гретхен разрывалась от чувств, которые испытывала к каждому из братьев Ферран. Память о Дрю, о чувствах, которые он пробудил в ней, наслаивалась на ее отношение к Тренту, которое переросло обычную дружбу в те дни, когда им вместе пришлось преодолеть столько смертельных опасностей.
Гретхен уже открыла рот, собираясь отрицать, что ее агрессивность каким-то образом связана с наследником трона Вестланда, с верлордом, который оказался в эпицентре войны, охватившей все Семиземелье. Своими изумрудными глазами она пристально смотрела на Трента, который так же пристально смотрел на нее. И слова застряли у нее в горле, ее чувства изменили ей. «Докажи, что он не прав, даже если он прав!» – думала она.
И в тот момент, когда Гретхен была уже готова заговорить, Трент ее поцеловал. Она нерешительно сопротивлялась, коснулась губ Трента своими острыми зубами, но его поцелуй окончательно сломил ее сопротивление. Гретхен должна была бы укусить Трента, порвать его в клочья за его дерзость, но вся злость, которую она испытывала к нему всего несколько мгновений назад, улетучилась, вместе с ней исчез и пробудившийся в ней Зверь.
Трент расслабил руки, отодвинулся в сторону. Из его нижней губы, которую все-таки прокусила Гретхен, скатилась капелька крови. Гретхен вновь собралась заговорить, но на этот раз хотела сказать Тренту все, что она на самом деле думает о нем, о том, что рядом с ним ей спокойно, надежно… Что рядом с ним она чувствует себя по-особому. Но юноша заговорил первым.
– Я не хочу быть вторым по сравнению с ним, – прошептал он, выпуская Гретхен из рук и вскакивая на ноги.
Трент пошел в сторону Бэджервуда. Гретхен молча смотрела ему вслед, ей впервые не удалось оставить последнее слово за собой. Она повернулась к реке, забыв о том, что ей привиделось под зеркалом воды. Поверхность реки казалась спокойной, но Гретхен знала, что под ней бурлят течения, такие же беспокойные и стремительные, как мысли, которые сейчас переполняют ее голову.
Глава 2
Шкипер
Глаза Дрю слезились, перед ними мелькали размытые очертания пальцев, которыми он водил перед собой из стороны в сторону. От напряжения раскалывалась голова, но Дрю старался не обращать на нее внимания, пытаясь сфокусировать свое зрение. Фон, который видел перед собой Дрю, из ослепительно-белого сделался серым, наполненным тенями, которые двигались, когда он шевелил пальцами. «Это успех», – подумал Дрю, едва сдерживаясь, чтобы не закричать от радости.
– Осторожнее, – сказал Каспер. – Не ткните себя в лицо.
Дрю вздрогнул от неожиданности. Он настолько сосредоточился на своих пальцах, что не услышал, как Каспер вошел в хижину. Дети на целый день оставляли его здесь одного, а сами уходили работать на гвардейцев Кракена. Прятали его под одеяла, когда за ними приходили надсмотрщики, после чего он был предоставлен самому себе.
