Бросок акулы

винтовую лестницу, чем ближе к крыше, тем отчетливее проступал рисунок кирпичной кладки. Уставшие ноги продолжали поднимать его все выше и выше, они механически двигались сами по себе, вели к усыпанному звездами небу. Заменявшая перила веревка проходила прямо сквозь ладонь его почерневшей руки, похожие на кости скелета пальцы хватались за нее, помогали подтягиваться, чтобы преодолеть подъем, остававшийся до вершины Костяной башни.

Там, на вершине, налетел порыв ветра, погнал его к самому краю. Гремел плохо закрепленный на парапете башни проржавевший штырь громоотвода. Гектору хотелось верить, что все это происходит с ним лишь во сне, но скрип железного штыря, ветер, холод – все это было до тошноты, до боли реальным. Он чувствовал острый, свежий запах льда, доносимый ветром с далеких заснеженных гор. К нему примешивался запах крови и дыма, ощущалось холодное, пронизывающее насквозь дыхание зимы.

Он подошел еще ближе к краю и остановился, когда внезапно перед ним открылся город Айсгарден.

На юге полыхало пламя – армия Льва штурмовала укрепления Белого Медведя. Поле боя охватывало и склоны гор Уайтпикс, здесь ледяные поля подтаяли и превратились в потоки грязной шуги – сама приближающаяся весна помогала бастийцам наступать на Айсгарден. В стороне Дурных Земель – Бедлендс – горели походные костры, там стояла лагерем могучая армия Лукаса. Ближе к Айсгардену прилепился лагерь осажденных верлордов – Медведей, здесь костров было намного меньше. На этом лагере взгляд Гектора не стал задерживаться, не эти враги были причиной его ночной вылазки.

Гектор поднял свою правую ногу, опустил ее на белый парапет башни. Кирпичная кладка под голой ступней была шершавой, неровной, слишком реалистичной для сна. «Нет, это всего лишь сон», – постарался убедить себя Гектор, но тут же почувствовал непреодолимое желание поднять вторую ногу и подняться на парапет. Налетел новый порыв ветра.

«Я хочу проснуться. Немедленно», – сказал самому себе Гектор, приказывая своему подсознанию освободиться от этого мучительного кошмара. Но кошмар и не думал отпускать его из своих холодных лап. Правая нога Гектора выпрямилась, левая поднялась, и теперь он стоял на самом краю башни. Гектор посмотрел вниз, пальцы его босых ног обхватили краешек парапета, прямо под ним разверзлась бездна. Гектора замутило – он с детства боялся высоты. Сжалось и защемило сердце. Колени Гектора задрожали, налетел новый порыв ветра, принялся настойчиво подталкивать его вперед, вперед…

А затем раздался шепот:

«Я могу убить тебя в любой момент, как только пожелаю…»

* * *

Мир завертелся перед глазами Гектора, его желудок подкатил к горлу. Он взлетел в воздух, над его головой мелькнули звезды, а в следующее мгновение Гектор уже упал на спину, сильно ударившись о холодные жесткие камни смотровой площадки Костяной башни. Рядом с собой Гектор увидел тяжело дышавшего Ринглина, капитана своей личной охраны. Одной рукой Ринглин продолжал обхватывать живот своего спасенного хозяина. Именно Ринглин с его отменной реакцией спас юного магистра от неминуемого смертельного падения с пятидесятиметровой высоты.

– Милорд, – выдохнул Ринглин, убирая свою руку, и, тяжело дыша, поднялся на колени. – Это же опасно… О чем вы только думали?

Гектор по-прежнему лежал на спине, глядя в звездное небо, судорожно шевеля пальцами. Дыхание слетало с его губ облачками пара.

– Я… ни о чем не думал. Похоже, я проделал все это во сне.

Ринглин снял с себя коричневый плащ, обернул им плечи своего хозяина.

– Вы что, стали лунатиком? У меня в Хайклиффе был один приятель-лунатик. Ушел однажды бродить в гавани по самому краю пирса. На следующий день его выловили из воды. Точнее, то, что от него оставили рыбы и крабы.

Он обхватил Гектора, помог борлорду сесть, провел ладонью по его затылку – пальцы Ринглина потемнели от крови. Падая, Гектор сильно приложился головой к каменным плитам крыши.

– Простите, милорд. Но, согласитесь, разбитый затылок – не слишком высокая цена за то, чтобы остаться живым, верно?

– Конечно, – согласился все еще не до конца пришедший в себя Гектор. – Как ты узнал, что я оказался в опасности?

– Находясь в беспамятстве, вы прошли мимо горничной, она заволновалась и прибежала предупредить меня. Я понял, что вы не в себе, и пошел посмотреть, что с вами. Встречал по дороге других ошарашенных слуг, спрашивал их, так и вышел на вас.

– Благодарю тебя, друг мой, – сказал Гектор, пытаясь с помощью своего телохранителя подняться на ноги. Довольно странно, что Гектор считал Ринглина своим другом, особенно если вспомнить о том, с чего началось их знакомство. Ринглин и еще один банди, по имени Айбел, нанялись на службу к Гектору после смерти его брата, Винсента. А Винсента Гектор убил своей собственной рукой – случайно, в общем-то, убил, но это не имело большого значения для злого призрака, в которого превратился дух Винсента, этот бес постоянно мучил Гектора и одновременно служил ему. В юности Гектор стал магистром медицины, талантливым лекарем, но потом целиком переключился на изучение черной магии и некромантии – искусства общения с мертвыми. А для Ринглина и Айбела то, что начиналось как ненадежное деловое сотрудничество, превратилось со временем в нечто бoльшее. Правда, сказать, насколько искренне привязаны к нему Ринглин и Айбел, Гектор не решился бы. У него в жизни был всего один настоящий друг, но их дружба закончилась плачевно. Речь идет, разумеется, о Дрю.

– Будем считать то, что было, просто еще одним дурным сном? Однако в последнее время такое с вами случается довольно часто.

– Это был не сон, уверяю тебя, Ринглин. Я все чувствовал, все видел отчетливо, как тебя сейчас, но… Мной словно кто-то завладел, подчинил своей воле…

Гектор замолчал, обратившись мыслями к Винсенту.

– Скверное дело, милорд. Боитесь, что это проделки вашего братца, верно?

Ринглин не был дураком. Он часто замечал, как Гектор спорит и сражается с бесом-Винсентом. Поначалу Ринглину казалось, что у магистра-кабана не все дома, что он слегка