– Сумею. Мне наверх, – сказал Дрю. Он был с головы до ног покрыт нечистотами, от него несло как из сельского нужника, но сердце парня пело от радости: они проникли внутрь! Они сделали это! На грязном лице Дрю сверкнула белоснежная улыбка, на секунду показались его вытянувшиеся, заострившиеся волчьи клыки.
– Мне пора пойти и освободить твоего капитана, Каспер.
Глава 2
Волчья кровь
Прислонившись к высокому камню, лорд Оникс с огромным интересом наблюдал за происходящим на его глазах ритуалом. Он не разделял суеверного страха своих товарищей, и если другие бастийские лорды держались на почтительном расстоянии, опасаясь магических заклинаний шамана, то лорд-пантера спокойно стоял внутри вертикально поставленных камней, окружающих святилище поклонников Змеи. Хотя теперь единственным местом обитания дикарей стали леса, в свое время их племена были рассеяны по всему Семиземелью. Вот и на этом горбатом холме в Бедлендс – Дурных Землях – сохранилось древнее святилище, каменный круг, внутри которого проводили сейчас свой магический обряд дикари.
Их главный шаман по имени Черное Сердце приплясывал и завывал перед разожженным костром, а его товарищи окружили его и, взявшись за руки, покачивались из стороны в сторону.
Непрерывной лентой мелькали белые и синие узоры на обнаженной коже, костяные бусы, воткнутые в волосы перья. Дикари тянули монотонный напев, отбивали ногами ритм под вопли шамана. Черное Сердце напялил на голову украшенный глухариными перьями бараний череп, извивался всем своим обмазанным черной глиной телом, прыгал, вертелся, скакал вокруг грубого каменного стола. Шаман бешено вращал глазами, закатывал их, показывая блестящие белки глазных яблок, похожие на висящую в небе полную луну.
Позади кольца дикарей в полной амуниции стоял король Лукас – с одной стороны, он вроде бы находился внутри каменного кольца, с другой – держался все-таки на некотором отдалении от центра событий. Отблески костра освещали лицо юного короля – Лукас с улыбкой наблюдал за танцем Черного Сердца, шевелил губами, словно пытаясь повторить дикарский напев, жадно следил за каждым движением шамана. Одним словом, был увлечен и очарован происходящим. В руках Лукас держал что-то круглое и белое, прижимал этот, частично прикрытый красными рукавами королевской мантии, предмет к своему позолоченному нагруднику. Рядом с королем стоял Ванмортен в черном плаще, с опущенным на лицо капюшоном. Капюшон повернулся, когда лорд-крыса посмотрел в сторону Оникса, и лорд-пантера ответил ему взглядом, в котором явственно читалось: «Все верно, лорд-канцлер, я наблюдаю за вами».
– Вы должны прекратить это, – пробормотал генерал Джорджо за плечом Оникса. При этом лорд-гиппопотам продолжал прятаться в тени каменного монолита.
– Зачем? – ответил Зверь из Баста. – Король счастлив. Пусть дитя потешится.
– Мы попусту теряем время. Сейчас полнолуние, нужно воспользоваться этим по максимуму. Нужно прекратить этот дешевый балаган и немедленно начать наступление на стурмландцев, как планировали.
– Вам не хуже меня известно, какой приказ отдал король, – сказал Оникс. – Мы выступаем против стурмландцев сегодня ночью, но только после того, как закончится этот шабаш.
– Не нравится мне все это. Ванмортен говорил, что дикари могут призвать демонов, которые будут сражаться на стороне Льва. Демонов! Они заигрывают с силами тьмы, такими же злыми и опасными, как все, что связано с этим проклятым магистром Черная Рука.
Оникс подавил смешок.
– Я своими глазами видел, на что способен барон Гектор, – сказал он. – Уверяю вас, каких бы «демонов» ни вызвал этот шаман со своими братьями-дикарями, они в подметки не будут годиться тому, что подвластно магистру. Да, лорд-кабан хилый физически и не знатного рода человек, но как враг он заслуживает высочайшего уважения.
– Вы боитесь магистра Черная Рука?
– Вы меня не поняли, – ответил Оникс, вновь переводя свой взгляд на танцующих и поющих у костра дикарей. – Уважение и страх – это разные вещи. Я не боюсь ничего и никого, ни живых, ни мертвых, но способен распознать достойного противника и с уважением отнестись к нему.
Из дальнего, темного уголка на вершине холма показались четверо дикарей. Они с огромным усилием тащили за собой какого-то большого, привязанного к деревянным шестам зверя. Эти шесты дикари держали от себя на расстоянии вытянутой руки, а между шестами схваченный за шею петлями из прочных стеблей плюща дергался, рвался на волю большой темный зверь, ревел, заставляя вздрагивать от страха своих поводырей и собравшихся поглазеть на варварский ритуал членов королевского военного совета.
– Что они собираются делать? – невнятно спросил Джорджо, брызжа слюной.
– Если вы наконец перестанете задавать идиотские вопросы и будете просто наблюдать, мы это, возможно, узнаем, – отрезал Оникс.
Когда дикари приблизились к огню, стало видно, что они привели с собой волка. Зверь был матерым, крупным, наверняка вожаком стаи – его поймали несколькими днями ранее. Кроме шеи, стеблями плюща была связана и пасть волка с ее жуткими смертоносными клыками. С губ волка капала белая пена, а дикари тем временем продолжали тащить его все ближе к каменному столу.
– Проклятье! – сказал граф Коста, поднимаясь по склону холма к двум, стоящим на его вершине, верлордам. – На мой взгляд, это уже чересчур! Тратим попусту отличную лунную ночь, глядя на этот провинциальный цирк, когда могли бы в это время атаковать Белого Медведя.
Лорд-гриф остановился рядом с Джорджо и, презрительно выпятив губу, принялся следить за тем, как дикари затаскивают волка на каменный стол.
– А как там остальные члены совета? – негромко спросил Оникс, показывая, что разговор должен идти на приглушенных тонах.
Коста оглянулся за спину, туда, где остались остальные члены военного совета. Они стояли, сбившись в кучку, и наблюдали за варварской церемонией. Среди членов совета
