том, какое наказание ожидает каждого, кто посмеет сунуться сюда!
– Предупредить? – рассмеялся Кит, небрежно отбрасывая в сторону еще одно щупальце Кракена. – Ты идиот, кальмар. Это был лучший способ не предупредить меня, а, наоборот, привлечь мое внимание! Ну ладно, – Боса оборвал смех и поднял в воздух свой трезубец. – А теперь получай, Гуль.
– Ну вы, все! – крикнул Кракен. Он поднял Каспера еще выше и сильно тряхнул юнгу в воздухе. – Стоять на месте, или, клянусь Сошей, получите своего мальчишку в разобранном виде!
Монстр обвил мальчика двумя своими щупальцами и растянул Каспера, угрожая разорвать его на куски.
Все, кто оставался в комнате, замерли, со страхом ожидая, что будет дальше. Затем сверкнул Мунбренд, ударил по одному из щупалец, и хватка Кракена сразу ослабла. Из обрубка щупальца хлынула чернильно-черная кровь. Гуль отшвырнул Каспера. Юнга пролетел у всех над головами, попал прямо в открытую балконную дверь и моментально исчез в затянутой черным дымом пустоте за перилами.
Тут Дрю увидел, как неожиданно ожил Вега. Он вскинул свои ставшие когтистыми руки и впился серыми крюками когтей в прижимавшее его к потолку щупальце. Из закованных в наручники запястий Веги текла кровь, но он не обращал внимания на свои раны. Пальцы Веги погрузились в плоть Кракена, челюсти трансформировались настолько, чтобы на помощь графу могли прийти его акульи зубы.
Фиолетовое щупальце Кракена разорвалось надвое, не выдержав неожиданной, решительной, в каком-то смысле даже самоубийственной атаки графа.
Вырвавшись на свободу, Вега скатился на пол и сразу же схватил свою до сих пор торчащую из половиц посеребренную саблю. Кракен попытался переключить свое внимание с Волка на Вегу, но не успел – лорд-акула полоснул Гуля саблей, распорол ему по диагонали все брюхо, от верхнего правого до нижнего левого угла мантии. Края раны разошлись, однако Вега еще не закончил.
Вновь мелькнула сабля, в воздух полетели лохмотья плоти Кракена, ручьем хлынула черная кровь. Кракен больше не сопротивлялся, превратился в булькающее месиво, его щупальца обвисли и судорожно подергивались в агонии.
– Вега! – крикнул Дрю, пытаясь привести графа в чувство. Лорд-акула перестал орудовать саблей, медленно обернулся к юному Волку, и Дрю смог заглянуть в безжизненную, холодную глубину черных, наполненных слезами глаз графа. Вега со звоном выронил свою саблю на пол и пошатнулся.
Дрю успел подхватить Вегу, не дал ему упасть.
– Нам нужно выбираться отсюда, друзья, – прогремел Боса, услышав очередной громоподобный взрыв, от которого задрожала вся башня. Лорд-кит поднял гигантскую руку к потолку, подпер грозящие обвалиться доски, из щелей между которыми уже повалил густой черный дым.
– Я знаю, – ответил Дрю. Стоявшая рядом с ним Уитли положила руку на его плечо, и оба они посмотрели на обезумевшего от горя Вегу.
– Мальчик мой, – прошептал командир «Мальстрема». – Мой бедный Каспер.
– Капитан! – крикнул Флоримо, нетерпеливо приплясывая на месте и указывая рукой в сторону балкона. Все, кто стоял в комнате, повернули голову в ту сторону, куда указывал палец старого штурмана. Там, среди облаков клубящегося черного дыма, показалась странная фигура. Это был Каспер, он неуверенно висел в воздухе на двух тоненьких красивых ястребиных крыльях, которые взмахивали, поднимаясь и опускаясь за худенькой спиной юнги.
– Каспер? – воскликнул Вега. Его печаль моментально испарилась, глаза графа оживленно блеснули, и он повторил своим привычным, веселым и бодрым тоном: – Каспер!
Глава 6
Переправа через Редвайн
Стоя на громадном балконе Редмайр-Холла, Гретхен смотрела вниз, на пересекавшую реку Редвайн флотилию. В окрестностях особняка лордов-кабанов кипела жизнь, горожане заполнили сады, дворы и пристань. В прежние счастливые времена Гретхен проводила в этом доме лето вместе со своими кузенами Гектором и Винсентом. Верлорды Дейлиленда всегда славились своей близостью друг другу, поэтому нет ничего удивительного в том, что покойный барон Хат относился к юной леди-лисице как к своей родной дочери. Когда-то это были ее сады. Сейчас их заполнили жители Редмайра.
Отъезжающие подходили вместе со всем своим добром – сундуками, мешками, чемоданами, собирались группами, ждали своей очереди переправиться через полноводную реку. Постоянный рев домашнего скота сливался с гомоном людских голосов. Непрерывным потоком реку пересекали суда, перевозившие народ с одного берега на противоположный.
Речные баржи, прежде возившие свежие фрукты и овощи из Дейлиленда – знаменитого Сада Лиссии, – теперь проседали под весом людей и их скарбом. На противоположном берегу уже разбили свои шатры цыгане, это был временный лагерь для тех дейлилендцев, кто решил переждать трудные времена в Дайрвуде. Устроиться в лагере беженцам помогали сами цыгане, работавшие рука об руку с солдатами в зеленых плащах. Гретхен вцепилась руками в балконные перила. Она ничего не могла поделать с собой – ей ужасно хотелось быть вместе с этими людьми, так же, как они, пересечь реку, скрыться в диком лесу и направиться к Брекенхольму.
Гретхен огляделась по сторонам, вспоминая о том, как впервые встретилась на этом самом балконе с Дрю. Он только что прибыл тогда в Редмайр – почти голый, изголодавшийся, с огромным трудом ускользнувший от гвардейцев Льва вместе с Гектором. Как ей тогда не понравился Дрю! Впрочем, они оба друг друга невзлюбили – слишком разными оказались у них взгляды на жизнь. Это был тот самый балкон, на котором Дрю взял ее в заложницы, буквально вцепился своими когтями ей в горло. Так началось их удивительное и долгое путешествие. Вместе с прибившимся к ним Гектором они скитались по рекам, лесам и страшным морям Лиссии, пока не добрались наконец до Хайклиффа, где Дрю столкнулся со Львом, предъявив свои права на корону. Правда, эта красивая безделушка так и не украсила голову Дрю. Раньше, чем смогла состояться коронация, два мира – некогда таких далеких, а теперь таких близких – столкнулись, перевернули всю жизнь с ног на голову, оторвали Волка и Лисицу друг от друга, разбросали в разные
