Что-то бухнуло по крыше прямо над головой у Артура. А затем удар молотка вдавил лобовое стекло внутрь кабины. Стекло покрылось частой сеткой мелких трещин. Потеряв из виду дорогу, Артур автоматически надавил на тормоз.
В тот же миг разлетелось вдребезги боковое стекло. Артур вскинул руку, прикрываясь от брызнувших вместе с холодным ветром осколков.
Через выбитое стекло в кабину сунулась оскаленная морда. Некогда это было человеческое лицо, но теперь от человека в нем остались только самые общие черты. Волосы свисали грязными, слипшимися патлами, подбородок и щеки покрывали клочья неухоженной бороды. Потрескавшиеся, обветренные губы расползались в стороны, обнажая разведенные в зловещем оскале зубы. Крылья носа были покрыты болячками. Лоб наискосок пересекали два глубоких разреза – как будто какой-то крупный зверь когтями цапнул. Красные, налитые кровью глаза горели звериной ненавистью. По плечо просунув руку в кабину, монстр схватил Артура за горло.
Выкрикнув что-то нечленораздельное, Артур принялся что было сил молотить кулаком по звериной морде. Он бил, бил и бил, чувствуя боль в разбитых о зубы и кости черепа костяшках. Бил до тех пор, пока жуткая тварь не захрипела и, резко подавшись назад, не исчезла во мраке.
Сзади раздался пронзительный крик испуганной женщины.
Выхватив из-под кресла монтировку, Артур головой вперед нырнул в медицинский отсек. Не успел он встать на ноги, как сверху на него упал Геннадий. Оттолкнув напарника, Артур рванулся к распахнутой задней двери, в которую лезли еще две твари, вроде той, которую он только что выкинул из кабины. Один был небольшого роста и тщедушного телосложения. На месте носа у него была засохшая кровяная корка. Другой был поздоровее. Лицо его было покрыто глубокими, ветвящимися морщинами, из-за чего казалось, что по нему ползают, медленно шевеля лапками, сколопендры. Одежда на обоих была рваная и грязная. И, если бы не красные, горящие звериной ненавистью глаза и оскаленные зубы, их можно было бы принять за вконец опустившихся бомжей. Поскольку и запах от них шел соответствующий. Тщедушный то и дело вскидывал обе руки, издавая гортанные звуки, отдаленно напоминающие рычание. Морщинистый уверенно сжимал в руке длинный крюк на деревянной рукоятке и только скалился, не издавая ни звука.
Артур времени зря не терял. Схватив Светлану за локоть, он толкнул ее назад, прямо в объятия стоявшего позади него Геннадия. А сам, замахнувшись монтировкой, налетел на морщинистого. Если бы удар пришелся монстру по голове, то проломил бы череп, а по руке – так сломал бы кость. Но морщинистый ловко подставил под удар свой крюк. Поймав монтировку на сгиб крюка, он откинул ее в сторону, сделал шаг вперед, схватил Артура за горло и прижал его к стене.
Артур едва не задохнулся от мерзкой вони грязного белья, пота, мочи и застрявшей между зубов гнили. Свободной рукой он ударил мерзкое чудовище в бок, по печени, а затем ткнул пальцем в глаз. Монстр взвыл от боли и ослабил хватку. А подоспевший Геннадий дважды ударил его по затылку металлической крышкой стерилизатора.
Безносый меж тем даже и не думал ввязываться в драку. Он точно знал, что ему нужно. Распахнув дверцу холодильника, звереныш принялся выхватывать из него заполненные кровью гемаконы и кидать их за пазуху. Набрав столько, что пакеты начали сыпаться на пол, он, как беременная баба, обхватил обеими руками раздувшийся живот и выпрыгнул из машины. Его место тут же занял другой озверевший бомжара, с длинным, как птичий клюв, носом, и тоже стал метать за пазуху гемаконы.
– Твари! – заорал во всю глотку Артур и со всего размаху засадил монтировкой морщинистому по скуле.
Железо рассекло кожу на скуле зверя до кости. Но тот будто и не заметил этого. Взмахнув крюком, он насадил на него левую ладонь Артура и сильно дернул вверх. Артур заорал от боли.
А тем временем из-за шторки водительской кабины показалась еще одна окровавленная морда со свернутым на сторону носом, рассеченной бровью и опухшими губами. Схватив за плечи Светлану, он притянул ее к себе и вцепился зубами в шею. Алая кровь побежала в ложбинку над ключицей. Монстр с урчанием высасывал кровь. А женщина в состоянии сильнейшего шока была не в силах даже закричать. Она лишь безмолвно раскрывала рот и взмахивала кистями прижатых к телу рук.
Морщинистый дернул крюк, намереваясь подтащить к себе Артура. Но кисть разорвалась между средним и безымянным пальцами. Артур упал на пол, прижимая к груди окровавленную руку.
Морщинистый поудобнее перехватил крюк, надеясь снова насадить на него Артура.
Но тут Геннадий выхватил из ящика стола скальпель и принялся полосовать им уродливое лицо морщинистого монстра. Тот попытался закрыть лицо рукой, но по руке тоже потекла кровь. Геннадий воткнул скальпель монстру в щеку и, дернув, распорол ее до угла рта. А затем полоснул острием по шее. Кровь пульсирующим фонтаном забила из перерезанной артерии. И с каждым толчком жизнь уходила из тела монстра. Бросив крюк, он попытался зажать рану ладонью. Но кровь сочилась между пальцами, заливалась в рукав, брызгала на плечо.
Морщинистый кинулся к выходу из фургона, но, не добежав, замертво упал на пол.
Посмотрев на другое чудовище, держащее в своих объятиях женщину и сосущее кровь у нее из шеи, Геннадий хладнокровным, расчетливым движением вонзил скальпель ему в глаз и тут же резко ударил по рукоятке ладонью. Пробив глазницу, скальпель вошел в мозг. Чудовищное существо задергалось в конвульсиях.
Геннадий подхватил Светлану на руки, перенес в кресло и осмотрел рану на шее.
– Все в порядке, – сказал он, артерия не задета. – Он вскрыл перевязочный пакет и начал накладывать повязку на шею. – Как у тебя с регенерацией?
– Семь и три, – едва слышно произнесла Светлана.
– Нормально, – ободряюще улыбнулся Геннадий. – Через пару часов заживет… А ты как? – посмотрел он на поднимающегося на ноги Артура.
– Во как! – Артур с обидой показал рассеченную надвое ладонь.
– Придется шить, – с ходу определил Геннадий.
– Да уж, изволь, – обреченно вздохнул Артур.
– У тебя регенерация?..
– Пять и четыре.
