– Да, – она помедлила, – его трудно не заметить.
– А, ну да, – он засмеялся вполне искренне, – будет кривой на один глаз.
– Лежи смирно, – попросила Мия, втирая мазь тигру в морду. Выбитый на спине зверь и впрямь словно окривел на один глаз, приобрел вид разбойничий и вдвойне опасный.
Он послушно прекратил смеяться. Но болтать не прекратил:
– Ми-я. Красивое имя. Что оно означает?
– «Тихая, как храм». А на древнем хакинабу – «строптивая, непокорная».
– В тихом храме водятся ёкаи. – Мужчина покосился на тануки, который все еще дулся в углу, распушив усы и хвост.
– А твое имя?
– Джин.
– Просто Джин?
– Джин Хо.
«Хо» означало «тигр» на самханском.
– У тебя поэтому тигр на спине?
– И поэтому тоже.
Мия нахмурилась. Необычные черты лица, волосы, отливающие рыжим, теперь еще и имя…
– Ты не с Благословенных островов?
– Я – самханец.
– Встань, пожалуйста.
Мужчина послушно приподнялся, помогая ей наложить повязку. Закатное солнце поцеловало его в плечо, подчеркнув красивый рельеф мышц под гладкой, бронзовой от загара кожей.
В отличие от того же Акио Такухати, Джин не подавлял. В нем не было высокомерия и гнетущей властности директора. Но все же самханец сумел за считаные мгновения перехватить лидерство. Он забрал его у Мии так спокойно, с таким пониманием своего права распоряжаться и уверенностью в себе, что она и не подумала сопротивляться.
– Итак, я обязан тебе… вам, – поправился он, снова покосившись на недовольно заворчавшего тануки, – жизнью. Я должен сказать спасибо.
– Сказал уже, – не удержался оборотень. – Хороша благодарность, чтобы тебя в аду за нее демоны за пятки покусали.
– И извиниться, – невозмутимо кивнул мужчина в ответ на отповедь. – Простите меня, Мия-сан и уважаемый Дайхиро. В моем бреду рядом не было друзей. Только враги.
Улыбка красила его и без того привлекательное лицо. В глубине зеленых глаз блеснули золотистые искры, и Мия отчего-то смутилась и опустила взгляд.
Он нежно взял девушку за запястье, поцеловал красные следы, оставленные его пальцами.
Тануки возмущенно зашипел:
– Вместо того чтобы руки распускать, лучше бы полечил девочку, вояка хренов.
– Не могу.
– Ври больше, – распушил усы тануки. – Кого ты надеешься обмануть с такими глазками?
– Ты прав, я – маг. Но не могу пользоваться своей силой.
– Почему? – спросила Мия, забирая у него руку. Он не стал удерживать.
– Я проклят, – просто ответил мужчина.
– Вот эти подойдут. – Он отобрал пару бамбуковых палок из запаса дров.
Мия зевнула. Глаза неудержимо слипались. Ей нужно было возвращаться, но так не хотелось покидать храм сейчас, когда горит костер и желтые тени пляшут в пыльных углах.
– Помочь?
– Не откажусь, – отозвался мужчина, сосредоточенно ощупывая сломанную ногу. – Подержи шину, пока буду бинтовать.
Лодыжка выглядела плохо, отекшая и распухшая. Под кожей вокруг перелома разливалась болезненная краснота.
Мия села рядом, перехватила бамбуковые палки. Руки Джина мелькали над ними. Сноровка, с какой он фиксировал шину, свидетельствовала, что мужчина делает это отнюдь не в первый раз.
Надо было расспросить раненого, кто он и как сюда попал, но мысли разбегались. И слишком хотелось спать.
Бинтов не хватило, поэтому Джин, не раздумывая и не советуясь ни с кем из присутствующих, одним махом отхватил подол у своего кимоно, превратив его в пародию на куртку-хаори.
Тануки схватился за голову:
– Дурак, ой дурак! Зачем хорошую вещь испортил? Спросил бы сперва у мудрого Дайхиро, где достать старые тряпки. Но нет, ты же у нас быстрый, Джин Хо. Чуть что – сразу ножиком махать.
