материальным. Но, возможно, оно не из глубины времен, а из какого-нибудь кривозагнутого пространства.
– Думаешь, что-то подобное тоже существует?
– О, поверь, у этого мира для нас припасено много сюрпризов! Я сам пару раз так вляпался с перемещениями в альтернативные реальности, что мама не горюй! В обоих случаях без сторонней помощи назад вернуться уже не смог бы – не в человеческих это силах.
Непрерывно промеряя слегой глубину, Стрелок провел группу еще на сотню метров вперед, как вдруг неожиданно дал команду остановиться.
– Игорь, что случилось?
– Вот теперь перед нами то, что нужно! – почти торжественно ответил проводник.
Сначала сталкеры не поняли, о чем он говорит, но затем, проследив за направлением его вытянутой руки, различили впереди, в темноте, слабые, светящиеся желтым цветом точки. Удивительно, но горели они на уровне человеческого лица, а время от времени их соединяли с поверхностью болота гораздо более светлые, почти прозрачные линии, что придавало аномальным проявлениям то самое, мистическое сходство со свечами.
– Жутковато! А эти артефакты сложно взять? – поинтересовался Толкай.
– Нет, сложнее сюда дойти, а теперь главное – их не повредить. Уж не знаю, кому первому пришла в голову идея в основании свечения ковыряться. Наверное, и правда, клад найти хотел, раз с головой в жижу нырять решился!
Через полчаса группа пополнила свой боезапас семью мощными артефактами: шестью «лепёшками» и еще одним новым, ранее неизвестным. Меткий заметил его случайно, идя от одной свечи к другой. Непонятное образование, похожее на горсть грунта, слабо мерцало, лежа на поверхности жижи, словно на асфальте.
– Для науки прихватил? – спросил у товарища Стрелок.
– Я после вояжа в Японию с большим вниманием отношусь к подаркам судьбы, даже если на первый взгляд они совершенно бесполезны или непонятно, что с ними делать. Может статься, что этот новый артефакт окажется более мощным оружием, чем все найденные нами «лепёшки», вместе взятые. Горячий, зараза!
– Эх, лучше бы он нам кратчайший путь из трясины обеспечил, а то из-за наших приключений мы сильно отстаем от графика: появиться на Чернобыльской АЭС после рассвета равносильно самоубийству!
Меткий опустил в болотную жижу артефакт, зажатый в ладонях, и, пытаясь немного оттереть от грязи его поверхность, произнес:
– Да, было бы здорово, если бы ты проложил дорогу к твердой земле! Но откуда такому счастью взяться?
Никто не обращал внимания на манипуляции Вячеслава ровно до тех пор, пока вслед за его словами не раздался гулкий звук, напоминающий подводный взрыв. Он сопровождался непродолжительной, но сильной вибрацией, пробиравшей буквально до костей – словно неподалеку с одной попытки забили в дно сваю. Тут же через болото пролегла прямая, чуть светящаяся в ночи полоса. Сталкеры переглянулись, и Стрелок, подстраховавшись слегой, попробовал наступить на нее.
– Парни, вы не поверите! Здесь твердая тропинка, словно из плит!
– Хм, ну, давай посмотрим, куда нас этот «изоплит» приведет.
Артефакт проложил путь всего на двадцать метров от места, где стоял его носитель, но, стоило сталкерам дойти до конца подсвеченной дорожки и вслух возмутиться отсутствием новых ориентиров, как, словно по волшебству, возникло продолжение. Механизм работы «изоплита» стал окончательно понятен, и теперь Меткий просил у него помощи заранее, что позволяло отряду идти без остановок. За каких-то минут сорок удалось преодолеть порядка двух километров и выйти на твердую землю, а ведь на тот же путь по пояс в жиже, в обход ловушек трясины, да с раненым на носилках, потребовалось бы не менее шести часов!
Тяни, как и обещал, уткнулся носом в сухую траву и звучно чмокнул. Ни у кого даже не возникло желания пошутить на эту тему, все прекрасно понимали, насколько им повезло, что они выжили в сердце топи. Посмотрев на личный состав, Стрелок объявил короткий привал. О состоянии бойцов, и прежде всего – психологическом, говорил тот факт, что, едва они опустили на землю носилки с Жердевым, как все попадали рядом.
– Сил потратили много, поэтому советую перекусить и попить сейчас, дальше будет не до этого, – дал наставление командир.
Хотя одежда сталкеров промокла насквозь, всех мучила сильная жажда, что неудивительно: бывает, и после короткого боя во рту все пересохнет, а тут – несколько часов в постоянном нервном напряжении! Однако воду экономили – никто умирать не собирался, все держали в уме возможные превратности обратного пути. Только промочив горло, мужчины смогли поесть: сухой паек, который каждый подбирал в рейд самостоятельно – отдельная песня. Тушенку и консервированные каши никто с собой не тащил, отдавая предпочтение проверенным поставщикам калорий: шоколадным энергетическим батончикам вприкуску с майонезом. Минимальное разнообразие внесли Тяни и Толкай, прихватившие орехи.
– Коля, как ты? – спросил Меткий.
Капитан с усилием приподнялся на локте, но вскоре снова лег.
– Тело плохо слушается, слабость, да и мышцы болят так, будто меня палками лупили!
– Это действие какого-то токсина, но раз ты перестал загибаться, значит, жить будешь!
– Наверное, но идти я не могу, а это сейчас самое главное.
– Может, попробовать ему армейский антидот дать? – предложил Стрелок. – Тот, который на случай облучения смертельными дозами радиации.
– А смысл? Он же его не вылечит.
– Так и не требуется! Если эта штука убирает все симптомы острой формы лучевой болезни, позволяя облученному солдатику стрелять и биться врукопашную даже за несколько минут до смерти, то неужели она нашего капитана на ноги не поставит? Можно и антиоксидантное средство от ФОВ до кучи принять, оно же по-любому действие ряда
