меня психологическому портрету команды, поэтому я начал копать. Просмотр видео только подтвердил мои мысли – на паладинов словно что-то нашло, что-то, что заставило все низменные чувства выйти наружу. Я вспомнил момент, когда друидка выключила мой мозг, оставив животную похоть и страсть, поэтому и затребовал дополнительную информацию. Мне нужно знать, на что способны охотники, подавляющие волю других существ.
– Мы тебя поняли… Случайность… Что же, она тоже имеет место в нашей жизни. Описание специализации тебя ждет, – старик указал рукой на журнальный столик, потеряв ко мне интерес.
Подавитель – специализация, доступная игрокам, выбравшим в качестве направления развития «Охотник за головами». Одна из самых популярных специализаций Охотников за головами. Игроки с данной специализацией вытаскивают наружу самые низменные желания и чувства жертвы, гиперболизируют их, снимают моральные и физиологические ограничения и забирают под свой контроль, заставляя выполнять необходимые им действия. Ограничение – на начальных уровнях необходим физический контакт с жертвой, при развитии специализации возможно удаленное применение. Нельзя заставить жертву делать что-то, что не является ее тайным или внутренним желанием. Количество одновременно контролируемых существ не ограничено и зависит от уровня развития специализации. Активное подавление воли жертвы снижает уровень Энергии на 20 единиц, поддержание контроля над жертвой снимает по 5 единиц Энергии в течение минуты за каждую жертву.
Пример: жертва Охотника за головами находится в безопасном укрытии. Известно, что жертва обожает цветы. Охотник за головами со специализацией «подавитель» размещает вокруг безопасного укрытия цветы, воздействует на жертву и заставляет ее проявить свою любовь к цветам. Не имеющая высокой моральной устойчивости жертва будет вынуждена заняться поиском цветов, выходя из безопасного укрытия.
Подавления можно избежать использованием амулетов (вероятность подавления зависит от уровня амулета и уровня подавителя), отсутствием тайных и внутренних желаний или высокой моральной стойкостью. Не является магической способностью.
– Зачем?! – послышался удивленный возглас Долгунаты, после чего она замерла, встретившись со мной взглядом. Игра вернула меня обратно в Академию в тот же самый момент времени, в который я озвучил свои требования по предоставлению информации, поэтому для окружающих мое отсутствие было незаметно. Но только не для Долгунаты. Одного взгляда хватило друидке для того, чтобы понять – мне все известно.
– Что будешь делать, судья? – усмехнулась друидка, сделав несколько шагов назад и быстренько сжевав восстанавливающую Энергию лепешку.
– Первое – я закрываю инициированное мной дело «Неправедное поведение паладинов» в связи с отсутствием состава преступления, – сам не знаю, откуда в моем голосе взялось столько холода, но сейчас пингвины Антарктиды были бы моими ярыми поклонниками. Улыбка начала сползать с лица друидки, и она сделала еще два быстрых шага назад, словно опасаясь меня или моего вердикта.
– Второе. Монстричелло, отпусти Логир, она невиновна.
– Пошел ты, знаешь куда, со своими приказами? Ты труп! – вспылила орчанка, едва оказалась на свободе, однако меня это не остановило. Не обращая внимания на появившийся в руках Логир молот, я подошел к ней вплотную, положил руку на плечо и продолжил все тем же арктическим голосом: – Логир, мне понятно твое отношение ко мне. Так же, как и тебе, мне знакома боль от потери близкого сердцу существа. Но ты охотник за головами! Ты не имеешь права позволить эмоциям взять над собой вверх. Иначе Игра тебя закроет. Нарталима никто не принуждал быть предателем, он сделал этот выбор самостоятельно. Тебя принуждали. Чтобы сопротивляться воздействию, ты должна смириться с утратой и отпустить его. Хочешь поквитаться со мной за Нарталима – я в твоем распоряжении, но после Академии. Сейчас ты нужна даже не мне, ты нужна всей группе. Ты стараешься сбежать из Загранша, неужели ты хочешь прожить там вечно? Импульсивных паладинов не бывает…
– Я… – стоило мне упомянуть родину Логир, как глаза орчанки прояснились. В них больше не играли ярость и ненависть, наоборот, появились недоумение и озабоченность. Логир сумела справиться с влиянием друидки – тайное влечение к Нарталиму перестало быть тайным, а сильные негативные эмоции к предыдущему месту жительства завершили освобождение, вытесняя друидку из головы. Подтверждая мою мысль, орчанка прошептала: – Ярый… Я не…
– Сартал, Монстричелло, Рефор и Дирион, – прервав Логир, я приступил к освобождению разума оставшихся паладинов. Благодаря Сарталу мне стала известна тайная боль группы – бездействие игроков. С этим мне и предстоит работать. – Мне знакомо испытанное вами чувство беспомощности. Когда кажется, что весь мир против тебя и вместо того, чтобы помочь, другие игроки проходят мимо, старательно делая вид, что не замечают вашей боли. Это нужно пережить, стать сильнее и двигаться дальше. Игра жестока. Никто и никогда не придет к вам на помощь, если за нее не будет достойной награды, свыкнитесь с этим. Единственные существа в Игре, от которых можно получить безвозмездную помощь, – братья по классу. Но вы должны быть достойны того, чтобы называться паладинами! Сейчас я вижу скопище баранов, поддавшихся на сладкие речи друидки и выполняющие ее приказы. Очнитесь! Хотите быть игроками – не будьте баранами!
– С-сам баран! – пробурчал вернувшийся в нормальное состояние Сартал. Вновь пришлось много говорить, прежде чем удалось найти правильный крючок, но результат был достигнут. Влияние друидки сошло на нет. – Мы дос-стойные паладины!
– Хера себе! – пробасил Монстричелло, изумленно осматриваясь. – Мы че, в натуре всех мочили? Какого хрена?
– Долгуната, – наконец я обернулся к виновнице всего представления. Пришедшая в себя друидка ехидно смотрела на меня, ожидая дальнейших действий, но не опасаясь при этом за свою жизнь. Ни мне, ни кому-либо другому из нашей группы не удастся в одиночку отправить ее на перерождение, а до объединения нам еще ой как далеко. Это понимал я, это понимала она, поэтому просто ждала, что же будет дальше. Ее забавляла текущая ситуация. – Уходи. Просто уходи. Нам дальше не по пути.
– Так просто? – ехидно переспросила друидка, внезапно оказавшись рядом со мной. – Без всяких «я приговариваю тебя к пожизненной дисквалификации» или пожеланием страшных кар? Неужели ты меня отпустишь, дорогой?
