– «Меч мага»! – шепотом воскликнул он, не веря своим глазам.
Вампир захрипел и обмяк, его аура начала тускнеть.
– Но-но! Только не у меня на руках!
Никита перехватил его поудобнее и потащил как раз туда, куда Темный так стремился и скорее всего успел бы добраться до того, как потерять сознание, если б не натолкнулся на Светлого дозорного, так некстати преградившего путь.
Не выходя из Сумрака, Никита швырнул истерзанное тело вампира под ноги браткам, фонтанирующим Тьмой. Жаль, ни одному человеку из тех, что стояли около торгового центра и снимали драку, не дано было оценить весь символизм картины – Сумрак надежно скрывал ее от людских глаз. Да и некогда им было – людям. Потасовка на парковке подошла к апогею, полностью завладев вниманием участников и зрителей.
И тут Никита сообразил, что подыхающий вампир встретился ему как нельзя более кстати. Не желая того, он здорово помог Светлому дозорному, поскольку как пылесос всасывал в себя отрицательные эмоции, кормившие Тьму. Люди-доноры мгновенно выдохлись, их ярость утекла в Сумрак как вода в песок, уступив место полнейшей апатии и навалившейся усталости. Жестокая драка превратилась в пьяную возню в грязи.
Никите практически не пришлось вмешиваться: он сотворил простенького технофага и прямо из Сумрака толкнул к парню, сжимавшему в руке травматический пистолет. «Оса» дзинькнула, как разбитый стакан. Из гнезд лопнувшей кассеты высыпались патроны, зеваки, толпившиеся у края парковки, получили возможность снимать дальше без риска словить пулю. Единственное, ради чего Никите пришлось высунуться на несколько мгновений в реальный мир, рискуя попасть в объективы видеокамер, – это лезвие ножа, который один из братков упорно вдавливал в бедро коротко стриженному мордовороту из джипа.
До бедренной артерии оставалось не больше сантиметра. Никита перехватил руку, с хрустом вытряхнул из нее окровавленный нож, убедился, что он отлетел достаточно далеко – под колеса припаркованных машин, и нырнул обратно в Сумрак, запустив в нерасторопный полицейский наряд заклинанием «императив».
Это в общем-то малоэффективное заклинание Сурнин очень любил за то, что оно заставляло человека вспомнить свой долг. Ну вот вспомнил и вспомнил – пошел исполнять… Где здесь прямое воздействие Света? Темные потом просто наизнанку выворачивались, чтобы доказать насильственное склонение человека на сторону добра сотрудниками Ночного Дозора. И как правило, ничего у них не получалось. По использованию Силы «императив» не дотягивал даже до седьмого уровня. С таким же успехом можно было обвинять дозорных в том, что они отправили по телефону эсэмэс с напоминанием.
Правда, далеко не во всех случаях «императив» работал так, как рассчитывали Светлые Иные. Короткое слово «долг» люди понимали очень по-разному. В прошлом году Никита опрометчиво запустил этим заклинанием в какого-то религиозного фанатика. Следующие полдня он оправдывался перед начальством, расхлебывал последствия применения магии и с ее же помощью возмещал ущерб, причиненный выставке современного искусства.
Но сегодня на парковке ему повезло. Полицейский наряд, который как раз направлялся к торговому центру, слово «долг» понял однозначно: повязали всех.
Вампир, перевернувшись на живот, тыкался мордой в лужу крови, медленно просачивающуюся из реальности на первый слой, нервно повизгивал и чавкал.
– Никита Сурнин. Ночной Дозор. Третий уровень Силы, – церемонно представился Сурнин, схватил несчастного за шиворот и оттащил от единственного доступного источника жизни. Тот даже не стал сопротивляться. Просто заплакал от безысходности, вздрагивая всем телом.
– Кто тебя так уделал – дикий Светлый? – жестко спросил Никита. – Ты его знаешь? Видел раньше?
Вампир закатил глаза и застонал в ответ.
– Ну-ну! Я просто уверен, что ты меня слышишь и понимаешь, – усмехнулся Никита, не ослабляя хватку и не забывая время от времени оглядываться по сторонам. – Расскажешь мне все как было – вызову тебе патруль Дневного Дозора прямо сейчас. Не расскажешь – затащу на третий уровень Сумрака. И лет так примерно через двести, если ты все-таки восстановишься, а не развоплотишься, можешь попробовать предъявить мне обвинения. А я, разумеется, скажу, что хотел тебя спасти, с матрицей воссоединить в родной стихии. Посмотрим, что ваши смогут мне предъявить. Будешь говорить?
Вампир ничего не соображал. Он облизывался и вращал глазами, пытаясь если не вырваться, то хотя бы посмотреть в сторону спасительной кровавой лужи. Из разбитого рта текла не то слюна, не то сукровица.
– Да черт с тобой… Тьфу!
Никита с отвращением выпустил несчастную жертву предполагаемого Светлого дикаря и посмотрел, как вампир снова присосался к вожделенной дармовой крови, слизывая ее с грязной мерзлой земли. В человеческом мире на этом месте сейчас, наверное, целая проталина образовалась.
– Никуда не уходи, – усмехнулся Сурнин, брезгливо вытер руку о штаны и достал мобильник.
Вызывать оба Дозора лучше было не из Сумрака по нескольким причинам. Во-первых, мобильная связь с первого слоя хоть и возможна, но крайне энергозатратна – мобильник потом придется заговаривать заново. А во-вторых, у Темного патруля не должно возникнуть подозрения, что Светлый дозорный хоть как-то замешан в этом деле. Молодняка у Темных традиционно немало, карьеристов всех мастей – вообще хоть отбавляй. Светлый Иной, стоящий рядом с поверженным Темным, для них настоящий подарок. Решит какой-нибудь ведьмачок ретивый выслужиться – не отмоешься потом.
Изувеченное существо за спиной перестало шипеть и чавкать и вдруг совершенно по-человечески закашлялось.
– Не звони… Дневной Дозор… пожалуйста… Не надо!
– Да ладно! Что тебе не нравится, там же свои, – бросил Сурнин через плечо, но остановился. – Плюс все прелести страховой медицины.
Вампир замотал головой, переводя дух.
– Нет, значит… Подохнешь, дурак, – предупредил Никита. – «Белый меч» – это же не перочинный ножик, это концентрированный Свет, пойманный в сети заклинания. И оно
