7
СОЛНЦЕ КЛОНИЛОСЬ К ГОРИЗОНТУ, и солдат становился все добродушнее, когда его товары исчезали с импровизированной лавки. Ничего не осталось, кроме книги, которая оптимистично лежала на квадрате ткани у его ног. В течение дня солдат нахваливал товары Флетчера, как только покупатель начинал к ним присматриваться. Благодаря его уговорам Флетчер продал еще два кинжала и один из самых простых мечей по хорошей цене. В итоге продажи за день были не так плохи, и Флетчер с нетерпением ждал, когда же куртка попадет в его руки.
— Может, выпьем в таверне после этого и отметим нашу удачу? — предложил солдат, проходя мимо и улыбаясь.
— Звучит заманчиво, если только вы позволите мне зайти в один магазин перед этим. Есть кое-что, что я хочу купить, — ответил Флетчер с улыбкой, показав тяжелый кошель солдату и звякнув содержимым.
— Это для книги? — спросил солдат полушутливо, но с оттенком надежды в голосе.
— Нет, но если честно, если бы у меня были лишние монеты, я бы купил ее за справедливую цену. Это куртка, которая мне приглянулась, и у меня хватает только на нее. Лавка принадлежит моему… учителю, Бердону, так что деньги, что мы сегодня заработали, пойдут ему.
При звуке своего имени, Бердон поднял голову от подковы, зажатой в его огромных руках, и уважительно кивнул солдату, прежде чем вернуться к работе.
— Меня зовут Флетчер. А вас? — спросил Флетчер, протягивая руку.
— Я Ротерем, но друзья зовут меня Роттер, — сказал он, сжал руку Флетчера грубой ладонью. Рукопожатие показалось Флетчеру твердым и искренним. Бердон всегда говорил ему, что можно многое сказать о человеке по его рукопожатию.
— Можешь идти, Флетчер. Ты хорошо поработал сегодня, — окликнул его Бердон. — Я сам закрою лавку.
— Вы уверены? — спросил Флетчер, ему не терпелось убраться подальше от лошадей и послушать военные рассказы солдата в теплой таверне.
— Иди уже, пока я не передумал, — сказал Бердон сквозь шипение горячей подковы.
Лавка кожевника была не так далеко, тем не менее, сердце Флетчера упало, когда он заметил, что желанная куртка больше там не висела. Он обогнал Ротерема и побежал вниз по улице в надежде, что ее убрали случайно. Жанет взглянула на него, после того как пересчитала выручку за день и прикрыла ее руками, здоровенную кучу серебряный шиллингов и полновесных золотых.
— Я знаю, о чем ты собираешься спросить меня, Флетчер, но боюсь, тебе не повезло. Я продала ее около часа назад. Но не волнуйся. Я знаю, что обещала тебе куртку, так что я начну работать над другой прямо сейчас. Через несколько недель будет готово.
Флетчер сжал кулаки от разочарования, но кивнул в знак согласия. Ему следовало быть терпеливее.
— Пойдем, парень. Я куплю тебе выпивку. Завтра будет новый день,— Ротерем похлопал его по плечу. Флетчер совладал с разочарованием и выдавил улыбку.
— Сезон охоты почти закончился, — сказал он, борясь с тревогой. — Зимой от нее будет мало пользы, я буду в жаркой кузнице, готовиться к следующему походу к эльфийскому фронту. Им крайне нужно оружие для их войск.
— Мы им все равно не будем пользоваться, — засмеялся Ротерем.
В таверне было шумно и много народу, местные и торговцы отмечали завершение дел. Несмотря на это Флетчер и Ротерем протиснулись к углу, каждый с большим кувшином, умудрившись как-то не пролить ни капли эля на пол, который уже был липким от выпивки. Они разместились в нише с двумя стульями и шатким столом, где было тише, и они могли слышать друг друга.
— Вы не против, если я спрошу о войне, или это тема, которую вы предпочли бы избегать? — спросил Флетчер, вспомнив чувства, которые мужчина продемонстрировал, когда рассказывал о ночи, в которую он потерял своих товарищей в лесу.
— Ничуть, Флетчер. Это все, что я узнал за последние несколько десятилетий, так что мало о чем могу рассказать,— сказал Ротерем, подкрепляя свои слова большим глотком. Пиво потекло по его серому подбородку, он причмокнул губами и вздохнул.
— Мы слышали слухи о том, что война для нас не очень хорошо проходит. Что орки становятся наглее, организованнее. Почему? — Флетчер понизил голос. Считалось непатриотичным, даже изменническим, пессимистично отзываться о войне. Это было одной из причин, почему новости с орочьего фронта доходили до Пэлта так медленно.
— Могу лишь пересказать другие слухи, но их источники лучше, чем твой, — он наклонился вперед, на Флетчера дыхнуло алкоголем.— Говорят, что один орк объединяет племена под одним знаменем, возглавляя их как вождь. Мы немного знаем о нем, только то, что он был рожден альбиносом и что он самый большой орк из когда-либо известных. Племена верят, что он кто-то вроде спасителя, посланный, чтобы избавить их от нас, так что они следуют за ним без вопросов. Мы знаем еще об одном со времен Первой Орочьей Войны две тысячи лет назад. Благодаря альбиносу шаманы орков делятся знаниями и силой и могут посылать на нас демонов волну за волной и швырять огненные шары в небо, чтобы бомбардировать нас по ночам.
По мере рассказа глаза Флетчера все расширялись, пиво было благополучно забыто. Все оказалось даже хуже, чем он предполагал. Неудивительно, что прощения обменивались на службу преступников в армии.
— Иногда они прорываются через линии и отправляют отряд налетчиков вглубь Гоминиума. Наши патрули, в конце концов, их ловят, но недостаточно быстро. Я видел много
