В дверь вошел пошатывающийся Майк, ведя изжелта-бледного Ли Стивенса, еще одного моего одноклассника с биологии. Мы с Эдвардом прижались к стене, пропуская их.
– О, нет… – пробормотал Эдвард. – Выйди в приемную, Белла.
Я недоуменно смотрела на него.
– Поверь, так будет лучше, выйди.
Повернувшись, я юркнула в щель закрывающейся двери медпункта. Эдвард вышел следом.
– Наконец-то ты меня послушалась, – поразился он.
– Кровью пахло, – я сморщила нос. Видимо, в отличие от меня, Ли мутило от вида собственной крови.
– Люди не чувствуют запах крови, – возразил он.
– А я чувствую, и меня от него тошнит. Кровь пахнет ржавчиной… и солью.
Он уставился на меня с выражением, недоступным моему пониманию.
– Ну, что? – спросила я.
– Ничего.
Вышел Майк и посмотрел сначала на меня, потом на Эдварда. Похоже, Эдвард не ошибся, утверждая, что Майк его на дух не переносит. Он окинул меня хмурым взглядом.
– Выглядишь лучше, – с осуждением заметил он.
– Только палец из кармана не вынимай, – снова предупредила я.
– Крови больше нет, – заверил он. – Вернешься на урок?
– Шутишь? Придется опять вести меня в медпункт.
– Это уж точно… Так ты едешь в выходные? На побережье? – с этими словами он метнул еще один свирепый взгляд на Эдварда, который прислонился к заваленной бумагами стойке и с неподвижностью статуи смотрел в пустоту.
Я постаралась ответить как можно приветливее:
– Конечно, я же сказала.
– Тогда встречаемся у отцовского магазина в десять. – Он снова стрельнул глазами в Эдварда, словно сомневался, стоит ли выдавать эту секретную информацию при нем. Всем своим видом Майк давал понять, что на Эдварда приглашение не распространяется.
– Буду вовремя, – пообещала я.
– На физкультуре увидимся. – Он нерешительно направился к двери.
– Увидимся, – повторила я. Круглое лицо Майка стало чуть обиженным, он еще раз взглянул на меня и вышел за дверь, ссутулившись. На меня нахлынула волна сочувствия. Пришлось представить, как буду смотреть в его недовольное лицо еще целый урок… на физкультуре.
– Физкультура! – простонала я.
– Сейчас что-нибудь придумаем. – Я и не заметила, как Эдвард подошел и зашептал мне на ухо: – Сядь и притворись, что тебе плохо.
Задача оказалась несложной: бледной я выгляжу всегда, а после недавнего головокружения мое лицо по-прежнему блестело от испарины. Я опустилась на скрипучий складной стул, запрокинула голову, прижавшись затылком к стене, и закрыла глаза. После обморочных состояний я всегда чувствовала себя обессиленной.
Я услышала, как Эдвард негромко окликнул женщину за стойкой:
– Мисс Коуп!
– Да?
А я и не заметила, как она вернулась на рабочее место.
– Следующим уроком у Беллы физкультура, а ей, кажется, все еще плохо. Наверное, будет лучше, если я прямо сейчас отвезу ее домой. Вы не могли бы дать ей освобождение от урока?
Его голос сочился медом. Нетрудно было представить себе, каким головокружительным взглядом он одарил мисс Коуп.
– Наверное, и ей освобождение, и тебе тоже – да, Эдвард? – засуетилась мисс Коуп.
Ну почему я так не могу?
– Нет, у меня урок у миссис Гофф, она меня отпустит.
– Вот и хорошо. Поправляйся, Белла, – обратилась она ко мне. Я слабо кивнула, самую малость переигрывая.
– Сама дойдешь? Или тебя донести? – Эдвард стоял спиной к мисс Коуп, поэтому усмехался с нескрываемым сарказмом.
– Дойду.
Встала я с опаской, но убедилась, что чувствую себя неплохо. Придерживая передо мной дверь, Эдвард вежливо улыбался, хотя его глаза насмешливо блестели. Я вышла под холодный мелкий дождь, который только недавно начался. Впервые в жизни обрадовавшись воде, падающей с неба, я подставила дождю лицо, чтобы он смыл липкую испарину.
