Мария Александровна еще раз перечитала письмо сына. Она мало что поняла из того, что в нем было написано. Ясно было лишь одно – Володя жив, здоров и дела его идут хорошо. Так же она поняла, что ее сын что-то от нее скрывает и не хочет рассказывать ей всю правду в письме, опасаясь, что оно может попасть в руки посторонних людей. Оставалось лишь одно – дождаться приезда Володи и поговорить с ним откровенно. Ведь сын никогда ничего не скрывал от нее…
А еще лучше самой собраться и немедленно отправиться в Петербург. Материнское сердце – оно такое. Не успокоится до тех пор, пока она во всем сама не разберется.
Восток уже заалел зарею, но небо над кораблями, уже изготовившимися к дальнему походу, все еще оставалось темным. Именно в эти минуты между ночью и утром радисты на «Москве» заканчивали принимать длинную экстренную шифрограмму, в заголовке которой стояли инициалы первого лица России императора Михаила II и кодовые сочетания, соответствующие грифу «особой важности». Когда шифрограмма была принята, ее доставили в шифровальный отдел. Через несколько минут императорское послание, отпечатанное на лазерном принтере на листе бумаги А4 с соответствующей шапкой, было доставлено в каюту адмирала Ларионова.
Новый российский император сделал то, на что так и не решился его брат Николай. За выдающиеся успехи в подготовке отражения неприятеля Виктор Сергеевич был поздравлен вице-адмиралом со старшинством в сем чине с 17 апреля 1904 года. Еще одна ступенька в петровской Табели о рангах, уже третья сверху, честь большая, но и ответственность немалая.
На этом приятные новости заканчивались и начинались суровые будни. Как удалось установить совместными усилиями русской и германской разведок, после погрома британского флота у берегов Формозы, проход через Суэцкий канал был закрыт для всех военных и гражданских кораблей Российской и Германской империй. Международная обстановка становилась все более и более напряженной.
В связи со всем этим стало нецелесообразно разделять эскадру из будущего на корабли, часть из которых могла пройти в Средиземное море через Суэцкий канал, и на те, которые должны были идти домой, огибая мыс Доброй Надежды. Идти теперь нужно было всем и вместе.
«Адмирал Кузнецов» всей своей мощью мог стать весьма весомым политическим и дипломатическим аргументом для европейских держав. Новый план похода, уже согласованный с Берлином, выглядел куда грандиознее предыдущего. Ядро соединения должны составить «Адмирал Кузнецов» и «Москва». Вместе с ними на Балтику перебрасывались новейшие по тем временам эскадренные броненосцы «Ретвизан» и «Цесаревич». Этим показывалось, что главный центр приложения военно-морских усилий Российской империи переносится с Тихого океана в Атлантический. Пока эти броненосцы еще чего-то стоят, они должны успеть поучаствовать в той политической игре, которую будет вести Россия в Европе.
Кроме того, в состав отряда кораблей из будущего входили эсминец «Адмирал Ушаков», БПК «Североморск», сторожевики или, по новой классификации, корветы «Ярослав Мудрый» и «Сметливый», а также все четыре больших десантных корабля.
Сопровождать русское соединение на пути вокруг Африки будет направляющийся на ремонт в Германию отряд немецких крейсеров. Большинство немецких кораблей в бою при Формозе получили повреждения, кроме того, реальный боевой опыт потребовал их перевооружения и усиления бронирования.
Для текущих нужд у капитана цур зее Оскара фон Труппеля оставалась только «Герта». Но верная своим союзническим обязательствам Россия пообещала прикрыть германские владения на Тихом океане эскадрой базирующихся на Окинаву крейсеров.
Команды «Кайзерин Августы», «Виктории Луизы», «Фреи», «Винеты», «Ганзы» ждала торжественная встреча в Вильгельмсхафене, ливень наград, повышения по службе, почести и восторженные улыбки юных фройлян. Часть немецких моряков, раненных в сражении у Формозы, отправятся домой вместе с русскими ранеными с крейсера «Баян» на борту плавучего госпиталя «Енисей».
