– Но завтра же 31 декабря, предпраздничный день. Занятий не будет.
– Ничего, я выделю вам полчасика. Оформите работы как положено и быстренько мне их сдадите. Подходите к шестнадцати часам в Синий кабинет.
– Спасибо, Павел Борисович, – просияла Вероника. Теперь она снова узнавала в сидящем за учительским столом веселого и добродушного преподавателя астрологии, любимца студентов.
Никита смотрел, как соседка по парте приближается к своему месту с сияющей улыбкой на губах. Смотрел и думал, как ему поступить. Остаток сегодняшнего дня и весь завтрашний он еще сможет находиться рядом с Вероникой, обеспечивать ее безопасность. Но что делать дальше?
Всю сегодняшнюю ночь, проведенную в уютной комнатке женского общежития, он обдумывал слова отца. В них была логика, они опирались на факты, но тем не менее так и не вселили в Никиту уверенность, что он может вот так просто взять и уехать, оставив Веронику, которой, к счастью, уже, кажется, не грозит отчисление, одну. Почему все в нем противится этому, почему неприятно сосет под ложечкой от одной только мысли, что ему придется уехать? Это из-за влюбленности? Естественное чувство нежелания расставаться с девушкой, к которой испытываешь влечение? Или в Никите говорит профессиональное чутье? Неосознанные до конца, но уже обработанные подсознанием нюансы подсказывают, что что-то не так? Или и первое, и второе?
Никита продолжал как завороженный смотреть на приближающуюся Веронику. Почему-то сейчас его внимание сосредоточилось на густой копне медных волос, которые сегодня не были собраны в привычный хвостик. Волосы растекались по плечам плавными волнами в такт движениям. И Никита вдруг понял ответ на вопрос, который мучил его – он не хочет уезжать по двум причинам. Он безумно не хочет расставаться с Вероникой, потому что влюблен, потому что готов часами просто смотреть на нее, наблюдать, как она двигается, как красиво колышутся ее прекрасные волосы. И он безумно не хочет расставаться с Вероникой потому, что ей угрожает опасность. Потому что ее прекрасные волосы – каштанового цвета, а не белые, как в ее странном сне, который он обязан расшифровать…
Глава 30. Любить друг друга в небе
– Никит, неужели все настолько серьезно, что ты должен меня даже до Университета провожать? – усмехнулась Вероника.
Она никак не могла поверить тому, что узнала сегодня ночью.
– Настолько, – ответил Никита. Он ни капельки не жалел, что все рассказал своей подопечной, хоть и понимал, что этим навлекает на себя кучу неприятностей, начиная от гнева отца и кончая возможным увольнением по статье о профнепригодности. Просто поступить по-другому он не мог.
Вчера Никита как обычно провел весь вечер с Вероникой. Предлог был прекрасный – помощь с лабораторными по астрологии, которые ей сегодня нужно пересдать, чтобы получить допуск к зимней сессии. Но придумать, как напроситься на ночь, было не так и просто. Оставалось проторчать восемь часов на морозе под дверью общежития, ведя наблюдение за окном и входом. И, в общем-то, он так и сделал.
Он наматывал круги вокруг здания и думал, думал, думал. Он еще раз подверг анализу все, что ему было известно. Каждый важный факт и каждую маленькую детальку. И постепенно картина стала вырисовываться. Он пока не мог дать четких обоснований своим выводам, но у него появилась глубокая внутренняя уверенность, что информация, которой обладает Большой совет, была интерпретирована им неправильно.
Насчет отца Вероники эксперты Совета не ошиблись. Тут все верно – он был избранным. А вот дальше идут сплошные вопросы. Кто такая Алеся? Преемница? Зачем отцу убивать ее и себя? Чтобы окончательно и навсегда похоронить шаманское движение «Обратная сторона»? Возможно, такой поступок можно было бы объяснить психологической травмой, полученной в детстве. Но в таком случае логичней было бы вообще не воспитывать преемника, а убить только себя.
Никита видел и еще один момент, не стыкующийся с выводами Большого совета – странные сны Вероники. Он пока не мог их расшифровать, но чувствовал, что это важно. В них, возможно, закодирована разгадка, последний кусочек пазла, который даст увидеть картину целиком. Но даже без этого недостающего кусочка Никита уже сделал для себя вывод – Совет ошибся, Вероника особенная, она – ключ. А значит, она должна все знать.
Воспользовавшись одним из рецептов ненаписанной пока книги «Сто пятьсот способов обхитрить вахтершу», Никита пробрался к Веронике в комнату. Первым делом потребовал горячего чаю, потому что у него зуб на зуб не попадал, а потом вывалил на голову Ники столько информации, что она до сих пор не могла ее до конца осмыслить.
– Никит, давай так. Раз уж ты непременно хочешь меня сопровождать в Универ – сопровождай. Но пока уходи. Мне по-любому надо привести себя в порядок после бессонной ночи.
– Оставить тебя одну – плохая идея.
– Пойми, пересдача лабораторных назначена на 16, а новогодняя вечеринка начинается в 17. Я уже не успеваю вернуться в общагу, чтобы навести марафет и переодеться, поэтому придется идти к Колобку в праздничном прикиде. И потом, я буду не одна. Ко мне сейчас придет Наташа помочь волосы уложить. Моя рыженькая визажистка целую неделю придумывала, какую бы мне прическу соорудить. И кстати, тебе самому надо привести себя в порядок. Как минимум побриться, – усмехнулась Вероника.
Никита озадаченно потер рукой бороду, а потом, улыбнувшись во весь рот, ответил:
– Да, побриться не помешает, а то ж мне сегодня еще пари выигрывать, неохота тебя колоть. В полночь срок истекает, значит, поцелуй, которого я ждал целые две недели, случится сегодня на новогодней вечеринке.
– Никакого поцелуя не будет, – с лукавой улыбкой ответила Вероника. – И не мечтай. Тем более теперь, когда я знаю, ради чего затевалось пари.
Никита наклонился к самому уху Ники и своим завораживающим шепотом, от которого у нее начинали мурашки по телу бегать, произнес:
– Будет… Я жду…
– Ника, это я, – стукнув пару раз в дверь, в комнату ворвалась Наташа, держащая в руках импровизированный набор начинающего визажиста. – Никита, а ты чего здесь делаешь? – возмутилась она, заметив гостя, присутствие которого будет мешать творческому процессу.
