Несмотря на то что родители вечно были заняты, скидывая наше воспитание на многочисленных нянек, в их любви никто из детей не сомневался. Жаль только, что Якоб не следил хотя бы за воспитанием наследника. Дети у него получились капризные, самолюбивые и легкомысленные. Хотя почему «получились»? Я еще могу вмешаться в процесс. Вряд ли создам гениев, но помощников – вполне. Нужно только выяснить, кто чем увлекается, к какому предмету имеет способности и чего хочет добиться в жизни.
Надо же, какие мысли меня посещают во время праздника! У меня было всего два часа, чтобы отдохнуть от дневных забав и приготовиться к балу. А я, как всегда, погряз в размышлениях. Хорошо, что под рукой есть верный Отто, который поможет и в парадный костюм облачиться, и организует сани. Кстати, к ним прилагался теплый и красивый меховой полог. Интересно, кому принадлежат шкурки? В своей прошлой жизни я такой роскоши не встречал. Может, зверюшку окончательно истребили к XX веку? Вполне вероятно.
Я даже заснул по дороге, так что по прибытии лицо пришлось растирать снегом, чтобы взбодриться. Но окончательно я проснулся в тот момент, когда на меня пытались напялись парик. Нафиг, нафиг! Я такое не ношу и остальным не рекомендую. Подумаешь, мода у них. Кто тут сын герцога, тот и диктует моду. Хочется мне без парика посетить бал – значит, я так и сделаю. А кому не нравится – могут отвернуться. Или вообще покинуть дом.
Пани Родылевская, например, даже глазом не повела, когда меня увидела. Вдова оказалась дамой в самом соку – 25 лет, не больше. Плавные движения, красивая линия рук, тонкая талия, высокая грудь и замысловатая прическа, украшенная цветами. Был бы я хотя бы на пару лет старше – пропал бы, как есть пропал. Горячие карие очи обещали райское блаженство и еще чего-нибудь сверху. Но мой организм оставался преступно равнодушным. Наверное, это к лучшему – павану я станцевал безупречно. А возбуждение явно мне помешало бы.
Толпа собравшихся на престижный бал меня не радовала. Я уже успел привыкнуть к неторопливой жизни в Каркле. И жадные до моего внимания люди меня раздражали. Они оценивали меня, как лежащее на прилавке мясо. И сказать, что это было отвратительно – это сильно преуменьшить. Единственное, что радовало – ажиотаж, который вызвало зеркало, преподнесенное мной в подарок. В округе было не так уж мало богатых людей, которые хотели приобрести модную и дорогую безделушку.
Постепенно, с каждым выпитым бокалом спиртного, толпа все больше наседала. Я чувствовал, что схожу с ума от шума, разговоров, просьб, льстивых улыбок и холодных глаз. Наверное, бал – это неподходящее место для десятилетнего ребенка. Я с трудом отделался от особо приставучих типов, потихонечку покинул помещение и вышел на улицу подышать свежим воздухом. Там меня уже ждал Отто. Как же он вовремя!
Я успел попрощаться со старостой, одарить парой комплиментов особо яростных претенденток на мое внимание и снова исчезнуть. Домой! Я устал и не хочу никого видеть. Карету мне, карету!
Глава 5
И вся королевская конница, и вся королевская рать… У меня просто других слов нет, чтобы описать то, что начало происходить в деревушке Каркле с моей легкой руки. Оказалось, что зеркала, которые я послал в подарок родителям, произвели даже более сильное впечатление, чем я рассчитывал. Отец сам приехал посмотреть на процесс производства. И привез с собой все самое лучшее, что только нашел, – от необходимого сырья до нескольких семейств мастеров резьбы по дереву и ювелиров. Вот что значит – человек привык серьезно относиться к любому делу.
Удивляться тут, конечно, было нечему. Якоб очень хорошо умел считать деньги. И был на редкость прагматичным правителем. Историки считали, что он подвергся влиянию меркантилизма, но мне кажется, что герцог был такой по характеру изначально. А меркантилизм просто хорошо подходил его внутренним убеждениям. Ну скажите, кто сразу догадался бы продать подаренное зеркало французскому послу? А за Якобом не заржавело. И я даже боюсь предположить, сколько он денег сорвал на этой сделке. Никакой романтики и сентиментализма. Первый подарок сына? Ну так не последний же!
Герцог вознамерился продать и то зеркало, которое предназначалось для его жены, но маман встала грудью. В благородном семействе даже произошел небольшой скандал, и Якоб вынужден был уступить. Теперь к матушке выстроилась целая очередь из желающих нанести ей визит, а заодно и посмотреться в огромное зеркало. Это даже для столицы было бы неплохим развлечением, а для глубокой провинции тем более. Отец передал мне письмо от герцогини, где она умилялась моим талантам и благодарила, что я догадался прислать ей украшения на новый наряд. Похоже, для того, чтобы продемонстрировать расшитое зеркальными кусочками платье, будет специально организован бал.
Прибывший в Каркле Якоб развил бурную деятельность. Недоверчиво хмыкнул, изучив договор между мной и Глаубером, и вписался третьим. А по итогам длительных переговоров и споров мне удалось отжать всего тридцать процентов прибыли. Но трудно возразить, когда отец берется построить зеркальную мануфактуру – организовать несколько цехов, нанять работников, приставить охрану и договориться с торговцами.
Единственное, что я для себя выбил – возможность присутствовать при этих процессах, чтобы учиться, и остаться управляющим, чтобы контролировать происходящее – и качество, и объемы, и соблюдение секретности. Отец, подумав, согласился и тут же возжелал присутствовать при изготовлении зеркала. Видимо, хотел убедиться, что присланный ему подарок – это не случайно получившаяся диковинка. Я выдал ему защитные очки, и герцог смог насладиться процессом.
– Ты меня порадовал, сын, – сообщил мне Якоб, который целый день посвятил знакомству с работой мастерских. – Устроил все на славу и придумал, как пополнить казну. И какой товар сделали! Первосортный! Французский посол чуть шляпу свою не сжевал из зависти. И столько денег предложил, что я сразу ему зеркало продал. Пусть везет к себе, хвастается своему королю. Глядишь, у нас заказчиков больше появится. А я-то думал, что твоя поездка – лишь блажь. Попытка от уроков отлынивать.
– Я занимаюсь столько же, сколько и раньше, – возразил я.
– Учителя тебя хвалили, – кивнул герцог. – Ты действительно стал серьезнее. И к делам своим относишься ответственно. Вон как торговался со мной за долю дохода от зеркальной мануфактуры.
– Это потому, что у меня есть еще и другие идеи, над которыми я собираюсь работать. А на них нужны деньги, – объяснил я. – Из казны я ничего тратить не хочу. Там и так пусто. Тем более что я не знаю, сколько времени займет воплощение в жизнь моих идей. И действительно ли результаты принесут прибыль.
