корабли. Это была очень-очень далекая перспектива, но с чего-то нужно было начинать. И даже при создании дверей я столкнулся со множеством самых разных сложностей. Начать хотя бы с того, что с прокатными станками в Курляндии пока что было никак от слова совсем. В принципе, на кораблях может стоять частичное бронирование. И это уже будет довольно большим прогрессом. Так что двери были всего лишь испытательной площадкой. Удачной. Я тут же получил несколько заказов на изготовление подобного продукта.
За стены самого банка я тоже не опасался. Не каждую крепость так строили. И денег на это удовольствие ушло прилично. А ведь у банка будут еще и различные отделения в других городах, над надежностью которых тоже следовало поработать. Да и перевозку денег следовало организовать должным образом. Желающих быстро обогатиться всегда хватало. Так что следовало заранее перестраховаться. Тем более что я организовывал банковское дело по знакомым образцам XXI века. И электроники не хватало, да.
Первым делом, разумеется, была организована выдача кредитов частным лицам под залог ценностей, важных бумаг и расписок. Именно на этом этапе ловились не слишком богатые дворяне, склонные к роскошной жизни. Впрочем, к ним довольно скоро присоединились и непутевые представители торгового и мастерового сословия. Не только благородные люди оставляли нажитое непосильным трудом недостойным наследникам. У торговцев и владельцев мануфактур тоже таковые встречались. И их тоже следовало приспособить к делу.
Кредиты недолго были единственной банковской услугой. Чуть позже в огромном здании обосновался Мануфактурный банк (который кредитовал все промышленные предприятия, рудники, кораблестроение и подобное), помогавший с организацией реализации товара и способствовавший заключению взаимовыгодных договоров для различных собственников. Когда информация начала стекаться в единый центр, быстро выяснилось, что некоторые процессы можно оптимизировать. А отдельные перспективные проекты получили и государственную поддержку.
Разумеется, пришлось искать специалистов, которые могли адекватно оценить перспективы того или иного дела, оценить риски вложений и прояснить ситуацию с владельцем. То есть выяснить про него буквально всё. Однако, к счастью, у Курляндии такие специалисты были. Причем в различных сферах. Торгуя элитным товаром, необходимо было постоянно отслеживать спрос, особенности рынка, моду, покупательную способность и много чего еще.
Вторым по значимости стал Земельный банк. Чем больше мы выкупали поместий у разорившихся дворян, тем больше становилось количество арендаторов и мелких собственников. Именно этот банк занимался вопросами земельного залога и выдавал кредиты под обеспечение поместьями. Разумеется, я проследил, чтобы на организацию сельскохозяйственных производств кредит давался на самых щадящих условиях. Причем желающим приходилось соблюдать определенные правила. Понятно, что вкладывая деньги, мы желали получить тот результат, который нам нужен. Здесь, помимо специалистов по оценке, нам понадобились землемеры, агрономы, животноводы и прочие специалисты. Однако преподавание по данным дисциплинам пока еще только начиналось. Причем опытным путем. Я имел только самое общее представление о том, в каком направлении нужно двигаться.
Еще одним направлением стало колониальное. Во-первых, захваченные земли на Тобаго и в Южной Африке рано или поздно придется перераспределять и оформлять юридически, подтверждая право владения. Во-вторых, колониальные товары представляли собой не менее твердую валюту, чем золото. Ну и, в-третьих, полностью отдавать в чужие руки этот проект нельзя. Слишком большие планы у меня были на ту же Африку. Да и до континентальной Америки, рано или поздно, доберемся. Тобаго станет неплохой стартовой площадкой.
Словом, дел было предостаточно. Хорошо, что отец помогал. Если поначалу смерть матери повлияла на него так, что он впал в депрессию, то теперь наоборот – ударился в работу. Загрузил себя так, чтобы ни на что другое сил уже не оставалось. Я мог только посочувствовать. Мне тоже не хватало матушки. И, кстати, все мои братья и сестры прислали отцу поддерживающие письма. И это несмотря на то, что многие из них были по уши заняты. Александр и Карл Якоб пытались навести порядок на новозавоеванных территориях и в прибрежных водах, а Фердинанд вместе с русскими отправился воевать с Турцией.
Там все продвигалось ни шатко ни валко. Все-таки Османская империя была очень серьезным противником. И несмотря на то что Польшу поддерживали Австрия, Венеция и Персия, ситуация оставалось сложной. И вмешательство России было как никогда кстати, тем более что у Австрии было полно внутренних проблем. Да и силы со средствами уже заканчивались.
Зная, во что превратится Австрия в будущем и какое влияние будет иметь на мировую историю, я думал о том, чтобы подрезать ей крылья на взлете. Ну, для начала хотя бы создать проблемы. Причем для этого даже особых усилий предпринимать не нужно – всего-то поддержать восстание Имре Тёкёле. Однако тут было несколько нюансов.
Во-первых, когда восстание началось, Австрия как раз вписалась за своего ставленника Карла и помогала Польше сражаться с Османской империей. А мне это было на руку – не ввязавшаяся в войну с Турцией Россия двинулась в нужном мне направлении – против шведов. Во-вторых, Имре мне не слишком нравился. Особыми успехами он не прославился, так что поддерживать его не очень хотелось. В-третьих, финансы Курляндии были отнюдь не безграничными. А мы воевали со Швецией (пусть и на море), помогали Карлу Лотарингскому и Алексею Михайловичу. Итак еле вытянули такую многоплановую помощь, не иначе как чудом. Хорошо, что военными трофеями немного дела поправили. И наш элитный товар по-прежнему уходил за приличные деньги.
Даже рынок зеркал мы не сдали. Во-первых, потому, что могли предложить приемлемые цены, а во-вторых, до сих пор никто не мог повторить наш опыт и выдать большие размеры зеркал. Про большие размеры янтаря я и не говорю. Последним приходилось торговать чуть ли не подпольно, чтобы ни у кого не вызвало подозрений наличие такого количества крупных изделий, целиком выточенных из камня. На самом деле отлитых чуть ли не из янтарного мусора, но это было такой же государственной тайной, как устройство пушек, рецепт мельхиора и секрет наших подзорных труб.
Левенгук оказался не просто гением. Он умел видеть простые решения самых сложных проблем. Так что курляндская оптика начала улучшаться невиданными темпами. Собственно, с таким количеством увлеченных людей, каждый из которых стремился создать наилучший телескоп, микроскоп или линзы, научный прорыв был прогнозируемым. И наши подзорные трубы, во много раз превосходящие по своим параметрам изделия конкурентов, пользовались неизменным спросом. И это при том, что на изделия безбожно
