торчала над водой, заметный со стороны подрыв котлов – и всё, корабль ухнул вниз, как в пропасть. Из порта уже спешили несколько паровых катеров и пара буксиров. Всё это происходило в километре от нас, и мы быстро удалялись.
В это время в рубку забежал вахтенный, присланный из радиорубки.
– Господин капитан, – машинально козырнул он. – Вас с берега вызывают.
– Иду.
Поставив бинокль на стойку, я ещё раз проверил курс – мы шли кильватерным строем – и вышел из рубки. Шёл не через внутренние отсеки, а как, и вахтенный, через дверь на палубу. Ветер чуть не вырвал дверь из рук, но я её аккуратно прикрыл и, придерживая плащ, поспешил к радиорубке. Полы плаща трепал ветер, всего два дня, как закончился шквал, англичане буквально за несколько часов в Киль пришли, повезло им. Этим путём до радиорубки было быстрее, так что я вскоре вошёл в нужное помещение.
– Что там?
Радист снял наушники и сказал:
– Спрашивают, почему не оказали помощь терпящему бедствие кораблю.
– Передай, что сообщения не получали, а сигнальных огней бедствия, да и само крушение не видели. Запроси, требуется ли нам вернуться и помочь в спасении?
– Хорошо.
Радист, вызвав своего коллегу на берегу, стал запрашивать то, что я сказал. Через минуту, дослушав ответ, снова снял наушники и сообщил мне:
– Наша помощь не требуется, можно не возвращаться, из порта вышло семь судов и несколько катеров, не считая буксиров. С воды поднимают людей, уже больше сотни подняли. К нам претензий нет. Не видели так не видели. С крейсера действительно сигнальных ракет не запускали, да и радиотелеграф у них молчал. Может, неисправность, может, ещё что.
– Вот и ладно. Спасли людей так спасли.
– На таком судне экипаж почти восемьсот человек, а подняли из воды пока чуть больше ста.
– На море всякое случается, особенно с наглецами. Ладно, время от времени запрашивай информацию с места бедствия, как идёт спасательная операция, докладывай мне, если будет что интересное.
– Хорошо.
Радист продолжил слушать эфир, а я вернулся в рубку. В этот раз не торопился, поэтому прошёл внутренними отсеками, не выходя под шквальный пронизывающий ветер. Я посмотрел в сторону уже фактически скрывшегося берега и повернулся к рулевому:
– Ты как, справишься?
– Так точно, господин капитан. Не волнуйтесь, я броненосец водил, а этот наш «американец», как махонькая лодочка.
– Лады. Если что, я у себя.
Покинув рубку, я прошёл в каюту и, приняв ванну – Ен расстарался, – лёг спать. Без шуток. Ведь нормальных судоводителей, хоть и без опыта, у нас двое – это я и Андрей. Сейчас он ведёт колонну до выхода в Атлантику, а как стемнеет, уже моя «Ока» возглавит её, а Андрей отправится спать. У меня на борту, как и на других судах, было по три рулевых, и они несли четырёхчасовые вахты. Моего присутствия в рубке не требовалось. Нет, по инструкции вахтенный офицер должен быть, но при его отсутствии приходится вот так импровизировать, иначе мы никуда не дойдём. В Андрее я был уверен, протестировал его знания. Вполне хорошо подготовленный штурман, и даже в такую непогоду мог вести суда. Тем более шли мы в виду берега, так удобнее, и воды тут, судя по картам, вполне безопасны, глубины приличные.
Сон всё не шёл, поэтому, закинув руки за голову, я лежал и размышлял. То, что нас выпустили из порта без нормального капитана на «Днепре», это благодаря взятке. Ведь судно должен вести подготовленный человек, имеющий соответствующие документы. У нас с Андреем они были, поэтому мы благополучно прошли регистрации в порту на капитанов, а вот у Игнатова их нет. Я поступил просто: купил ему в порту необходимый патент и решил эту проблему. Всё решают деньги, если нет, то очень большие деньги. Капитан «Днепра» Игнатов пообещал соответствовать полученным документам и серьёзно засел за учебники, мы с Андреем по очереди помогали ему. Писать и читать тот мог, не до конца гимназию закончил, случайно попал на флот, дослужившись до кондуктора, и сейчас пополнял свои знания. Патент хоть и куплен, но настоящий, этого не отнять. Кстати, Гарин себе его тоже приобрёл, фактически на шару, но больше так, чтобы было.
Теперь об утопленном крейсере англичан. Вой будет, это без сомнения, более того, как информация дойдёт до их адмиралов и те разберутся, в чём дело, если, конечно, смогут это сделать, то нас будут искать. Думаю, мы успеем выскользнуть в Атлантику, но опытные мореходы, а англичане при всех их отрицательных качествах были просто отличными моряками, найти нас смогут. Сейчас не Средневековье, многие суда радиофицированы. Встретится какой-нибудь торговец, и разнесётся информация о нас, сужая круги поиска. Да и чтобы нас отловить и зная наш конечный пункт, нужно перекрыть всего лишь четыре места: Суэцкий и Панамский каналы, ну и мыс Доброй Надежды с мысом Горн. Там нас подловить могут. В каналы мы, естественно, не сунемся, англичане это тоже понимают, так что если и направят корабли на наши поиски, то только к мысам Африки и Южной Америки. Северный путь, да ещё в такую погоду, не для нас, зажмёт льдами и раздавит. Значит, будем прорываться через одну из точек, где нас ждут. Самый короткий маршрут – через Индийский океан, там нас и будут искать, да ещё на подходе встретят, а мы пойдём через мыс Горн, взяв как можно южнее, ближе ко льдам, чтобы пройти незамеченными для патрулей англичан.
Это, конечно, всё в планах, но я пока реально нацелился на маршрут мимо мыса Горн, причём идти будем, держась как можно дальше от торговых маршрутов. В общем, чем меньше свидетелей, тем лучше. То, что крейсер так быстро затонул, меня, разумеется, удивило, это какого же размера должна получиться дыра, чтобы он вот так носом ушёл в воду? Такое впечатление, что днище у носа вообще отвалилось. Нужно прикинуть, сколько квадратов покрыла разбившаяся кислота, с учётом того, что её десять литров и,
