Тогда вполне могли нас догнать. Хм, а какой порт мог им предоставить столько угля? Достав рулон карты, я развернул её и стал высчитывать, где «британцы» могли запастись углём. Мы-то бункеровались с «Днепра», угольные ямы полны, вчера пополняли запасы, а как «британцы» вывернулись? Особо я ничего не предпринимал, мы и так, как увидели дымы, пошли на восемнадцати узлах, но дымы могут быть и не от «британцев». Правда, «Щуку» я всё же послал посмотреть, кто это.
Ответ мы получили до того, как та провела разведку, радист сообщил, что эфир снова забит морзянкой и отправить сигнал не представлялось возможным. Да и Саламатин, вернувшись, подтвердил, что это наши старые преследователи напрягают машины, стараясь нас нагнать. Пришлось увеличить скорость до предельного. До наступления темноты ещё три часа, шанс уйти был, если миноносец не рванёт вперёд, а то он, что странно, как приклеенный шёл рядом с более крупным, но не скоростным товарищем.
Сглазил, рванул. Все шансы до наступления темноты догнать нас у него были. То, что медлительный крейсер нас догнал, меня не удивило, мы простояли под прикрытием берега одного тихоокеанского островка четыре дня, пережидая бурю, так что тот вполне мог сократить расстояние, даже с учётом захода в порты для бункеровки.
В этот раз миноносец не обращал внимания на наскакивающую на него «Щуку», было видно, что его цель мы, и только мы. Да и как ни посмотри, при торпеде в бок, судно если не потонет, у нас все переборки были перекрыты, то встанет и станет лёгкой добычей крейсера, пока миноносец будет гонять остальных. Тактика не плоха и действенна.
В этот раз артиллерийская стрельба велась с обоих судов. Пока водяные столбы вставали в стороне от маневрирующей «Щуки», но и сама она посылала снаряд за снарядом в миноносец. А когда тот подошёл к нам в зону действия британской морской пушки – вот смешно, из их же пушки будем стрелять, – то и мои канониры открыли огонь. Снаряды были покрупнее, чем на «Щуке», и свои выстрелы канониры «Оки» видели, столбики воды были выше. Это позволяло им точнее наводить на цель, определяя рассеивание и кучность непристрелянной пушки. С каждым выстрелом столбы были всё ближе начавшего маневрировать миноносца.
Этот тип миноносцев имел название «Энглер». Он был вооружён двумя семидесятишестимиллиметровыми пушками на носу и на корме, однотипными той, что стояла на «Оке». Также было четыре пятидесятисемимиллиметровые пушки и два торпедных аппарата, насколько я понимал, они как раз и собирались провести торпедную атаку. У обоих суетились минёры.
Попадания случились фактически одновременно, один снаряд противоминной артиллерии с «Энглера» взорвался на борту «Щуки», там возник пожар, который начали тушить, и наконец мои канониры попали в «истребитель». Снаряд, взорвавшись, завалил на правый борт одну из двух труб миноносца. Кстати, мы для его орудий целью были также заманчивой, но тот палил из всей возможной артиллерии по яхте, так как «Щука» уже несколько раз имитировала заход на торпедную атаку, и шансы у неё были, вот «британец» и отбивался от самого опасного, на его взгляд, противника. Нас же он как противников похоже, даже не рассматривал, о чём теперь явно жалел. После того как были сбиты трубы, он заметно сбросил ход, стравливая пар, но всё равно шёл гораздо быстрее, чем мои суда, напрягающие все свои силы, чтобы оторваться от преследователей. Канониры увеличили скорость стрельбы, подносчики так и бегали, поднося снаряды из трюма. Едва успевали. Заметив, что из-за недостатка снарядов пушка иногда замолкает, я отправил на переноску бойцов Игната. Только двое остались на охране с «мадсенами» в руках.
Что вызывало уважение, несмотря на серьёзные повреждения, капитан миноносца не оставил свою затею и продолжал к нам приближаться, только носовую пушку перенаправил на нас. Первый же выстрел – и попадание, снаряд взорвался на корме «Оки», ранив бойца с пулемётом. Загорелась посечённая осколками шлюпка. Но потушили её. Правда, и мы не остались в стороне. Сразу несколько попаданий с «Щуки» и два от нас. Куда попали, не понял, но миноносец зарылся носом в волну и отвернул, на носу явно забегали матросы с какими-то шестами и большим куском брезента.
– Попадание в нос получили, ниже ватерлинии, готовятся пластырь под днище подводить. Всё, не бойцы, – сказал вахтенный, который в бинокль у рубки наблюдал за англичанами.
«Щуке» я запретил добивать «британца», зубы у того не выбиты, артиллерия уцелела, а терять яхту я не хотел. Так мы и уходили. Причём на десяти узлах, были проблемы с машинами «Днепра». Перенапряг тот их в гонке, вот они и сдали.
Перед наступлением темноты мы ещё успели рассмотреть, как подошедший к напарнику английский крейсер застопорил ход и начал спускать шлюпки, явно собираясь ему помочь. Кстати, в эфире снова стало тихо. «Британцы» перестали его глушить. Видимо, посчитали, что мы не будем кричать на весь мир, что они нас атакуют, мол, у нас и у самих рыльце в пушку. Так и оказалось, оставлять без последствий действия англичан я не собирался и, как стемнело, застопорил ход, велев «Щуке» и «Днепру» приблизиться. В рупор я пояснил свою идею. Только вот меня на дело не пустили, общим советом команды было решено не рисковать моей ценной головой, а то, что она ценная, успели убедиться все.
В общем, мы, дрейфуя, застопорились на месте, а «Щука» без бортовых огней скрылась в ночи. Нам же оставалось только ждать и заниматься ремонтом «Днепра», все механики с «Оки» перебрались на угольщик. Там сейчас аврал, все топки, кроме четырёх, были затушены, шёл ремонт. Однако Васильев сразу сообщил, что быстро судно не восстановить, дня на четыре ремонта, благо нужные запчасти были.
Андрею я приказал действовать так: подкрасться на максимально возможное расстояние и одним снарядом торпедировать крейсер, этой «собачке» хватит и одной мины, чтобы пустить на дно, а потом второй отправить к праотцам миноносец. План, как видите, не замысловат. Ждать было тягостно, но ничего не поделаешь, такова была моя, командира, доля. Кто-то спросит, чего я лезу к этим англам? Так я отвечу: привычка из прошлого мира осталась, а тут они ещё более наглые, вот и получили от меня на рефлексе, останавливаться я не умел, раньше чморил их и сейчас буду. Воевать с целой державой, конечно, у меня не получится, силы неравны, загоняют, но я постараюсь. Вот только свидетелей лучше не оставлять, а раз их нет, как и улик, значит, и дела нет. Правда, англы особо на такие мелочи внимания не обращают. А в принципе я знал, как прекратить это преследование. Убрать тех, кто отдаёт приказы, сидя в роскошных креслах Лондона, вот и все дела. Устрою охоту на их лордов и банкиров: или они, или я. Но это на крайний случай, если не отстанут.
Ну да ладно, это дело будущего, пока мы ещё серьёзно не сцепились друг с другом, посмотрим по результатам этого ночного рейда «Щуки». Да и как Русско-японская война пройдёт. Но то, что англы продолжат мне гадить, это сто процентов.
