Встречных судов не было, опасности для движения три судна на горизонте для нас не представляли, поэтому, осмотрев в бинокль островок, что мы проходили, я оставил сыновей дальше отслеживать ситуацию вокруг и вернулся в кабинет. Нужно закончить с Кирой, прибраться после стрижки, а там как раз будем в территориальных водах Сингапура и можно вернуться за штурвал, чтобы войти в порт.
Так и получилось, Кира, довольная, убежала, а я, собрав срезанные волосы, даже пылесосом прошёлся, выкинув всё это за борт. Мы уже были на подходе к городу-порту, поэтому я проверил, как там дети, старшие пацаны были в рубке и ели киви и, кажется, ананас. Эти фрукты, почищенные, лежали в холодильниках, видимо, Генка сбегал и принёс их в рубку. Денис играл в зале с кубиками, девчата были в своих комнатах, возились с куклами. Убедившись, что с ними всё в порядке, я прошёл в спальню и, открыв шкаф, осмотрел одежду, пробормотав:
– Что же одеть?
В результате я поднялся в рубку в камуфляжных штанах, тропических армейских полуботинках и камуфляжной майке. На голове была кепи того же колера. На бедре в тактической кобуре был «кольт» с перламутровыми накладками на рукоятке. Этот магазинный пистолет был одним из символов Америки в моём мире, тут его ещё не придумали.
Вся форма была штатовского производства для спецподразделений, что работали в тропиках, то есть удобная и не особо стесняющая движения.
В этот раз я был в нижней рубке, а не в верхней, ту я вообще обесточил, скоро будет дождь. Сбавил скорость до средней, впереди показалась длинная полоса земли, были видны дымы и паруса кораблей, но пока яхта шла без особых проблем. Никто курс не пересекал, поэтому я занялся верхней дополнительной рубкой. У меня в складском помещении был свернутый брезент для неё, поэтому я решил закрыть её, натянув тент. До этого я его не трогал, не было надобности. В принципе это можно было не делать, создатели яхты при её продаже утверждали, что вода ничего не сможет сделать оборудованию, мол, там тройная защита от влаги, но я всё же поберегусь. Кирилл и Геннадий помогали мне, поэтому я быстро натянул голубой тент и закрыл верхнюю рубку, после чего спустился с сыновьями в основную.
Вовремя, мы уже были вблизи от входа в порт. Следующие два часа под сильным волнением мы маневрировали у входа, беседовали с представителем местной администрации, что прибыл на лодке, пускать на борт я их отказался, уплатил налог, использовав доллары, и, наконец, получил разрешение на вход. Место для стоянки мне разрешили выбирать любое. Фальшивые документы, отпечатанные мной на принтере, прошли как настоящие. Русского тут никто не знал, поэтому только большими глазами осмотрели множество печатей, некоторые с тиснением, и устно опросили.
Выбрал с подветренной стороны от берега, тут много судов стояло, покачиваясь на волне, встал и я тут же. Но выбрал такое место, чтобы соседи находились от меня подальше. Оба якоря были спущены и закреплены, так что «Лебедь» слабо покачивался на волне. Его не мотало так же, как остальных, тоннаж был приличный. После того как я заглушил двигатели, запустил генератор, батареями пользоваться не хотелось, да и не хватит их надолго.
Время было вечернее, вот-вот стемнеет, да и шквал находился фактически над нами, поэтому я начал готовить ужин, когда, к моему удивлению, Генка сообщил, что рядом с нами остановилась большая лодка с фруктами. Такие на Филиппинах мы уже видели, поэтому сын с ходу опознал их. Да и корзины, набитые фруктами, подтверждали его предположение.
Вытирая на ходу руки, как раз яйца взбивал для омлета, я вышел через открытые двери на палубу и подошёл к левому борту, у которого покачивалась на крутой волне довольно большая и длинная пирога. Английский сингапурец знал хорошо, поэтому я быстро договорился, что беру всё, что он привёз, и возьму весь остальной урожай, но завтра. С помощью кран-балки и лебёдки, на которой был поддон, я поднял все корзины на палубу, отправил фрукты в «запазуху» – запасы я делал всегда, после чего, расплатившись, вернул корзины, распрощался с довольным аборигеном, договорившись, что, как погода нормализуется, он ещё доставит свежего товара. Не успел я вернуться на кухню, как буквально стеной хлынул дождь, отчего пришлось идти закрывать все иллюминаторы.
Похоже, мы ночью привлекли всеобщее внимание ярким электрическим светом, видневшимся в иллюминаторах, и светившими всю ночь прожекторами, что освещали воды вокруг яхты. А также возможно тем, как мы вошли в порт, не дымя трубами. Поэтому, когда я утром поднялся на палубу, разглядывая беспорядок после прошедшего шквала, то даже удивился: коробкой вокруг яхты стояло четыре больших, вооружённых и явно военных корабля. До каждого пятьсот – шестьсот метров. На двух были звёздно-полосатые флаги, на одном британский, а на четвёртом вроде французский, но я не уверен. Может, и не специально они так встали, а может, подгадали.
Было семь утра, дети ещё спали, поэтому, вооружившись тряпками и шваброй, я стал наводить блеск на свою белоснежную красавицу. Специальная моющая химия помогала мне в моём деле, да и автомойка поспособствовала быстрому неведению порядка. Листья и нанесённый песок я смывал за борт.
Часов в восемь, когда я закончил с помывкой, кстати, за мной пристально следили несколько десятков человек с соседних кораблей, то направился на кухню. Скоро подъём, пора готовить завтрак. Кашу Дениске и бутерброды с чаем остальным. Колбасы у меня хватало, да и масла сливочного, так что хватит им на сегодня. Вчера утром была яичница с колбасой. Нужно разнообразить детское питание, и я этим занимался. В обед планирую настоящий украинский борщ сварить, со сметаной и пампушками, то бишь булочками. Я его уже трижды делал, детям очень нравилось. Тут главное мяса не жалеть.
Не успел я достать из морозильника свинину и положить её оттаивать, чтобы к обеду было готово, как снаружи послышались крики. Вымыв руки и вытерев их полотенцем, я поднялся на палубу и подошёл к левому борту.
Мимо него к лодочной площадке шла шлюпка с шестью матросами, четырьмя морскими пехотинцам и двумя офицерами. Понятно, британцы успели первыми, хотя и от других кораблей отваливали шлюпки.
– Куда прётесь? Частные владения, – недовольно сказал я. Гости мне были не нужны, тем более эти. Аборигенов бы пустил, а этих никогда. Англичане послушались и остановили шлюпку, когда до площадки оставалось метра четыре.
– Что за судно? – спросил один из офицеров. Я в их званиях не разбирался, но смутно припоминал, что один эполет означал звание капитан-лейтенанта.
