Они снова схватили мать. Снова пытали. А после пыток сам великий Тварр с радостным хохотом отрубил ей голову.
– Это вовсе не небесное копье, милый Ждан. Это – ракета!
– Ракета?
– Космический корабль, летящий к звездам.
– Мама, ты говоришь так, будто наши предки были богами!
– Так и было. Были. Увы, не все. Лживые и продажные твари, жившие сами для себя, погубили тот мир…
– Вот бы там пожить! Увидеть бы, хоть одним глазком. Было бы здорово…
Лицо матери исчезло и вместо него возникла вдруг отвратительная одноглазая рожа, сияюще лысая, с кривой ухмылкою безгубого рта…
– У мальчишки способности нейроманта, великий вождь, – вокруг единственного ока урода, словно черви, шевелились щупальца. – Думаю, тебе не выгодно его убивать.
– Он вырастет, и будет мстить, шам!
– Я сотру его воспоминания. Хотя, это будет непросто… но…
– Делай. Твой труд будет оплачен щедро. Слово вождя.
Что-то ударило в голову, пронзило мозг раскаленною острой иглою…
– Ты – нео, такой как все, такой, как все… как все… как все… Твой отец – великий Тварр, вождь. Гордись им… гордись… гордись… гордись, что ты нео… нео… нео…
Ждан… Дан… Дарг…
– Дарг! Эй, ага! Пусть Дарг проснется, скорей.
Юноша уселся на ложе, очумело тряхнув головою. Рядом с ним сидела Хойра. Низкий покатый лоб, массивные надбровные дуги, выпяченная вперед челюсть. Та еще красавица, приснится – умрешь!
– Хойра пришла к Даргу. Хойра хочет Дарга, да-а.
Сын вождя невольно отпрянул от прикосновения холодной руки. Воительница нео осклабилась, показав крепкие желтые зубы с застрявшими прожилками мяса. Рыгнула, обдавая Дарга тяжелым запахом давно не мытого тела, и вдруг, хрюкнув, резко распахнула накинутый на плечи жилет из шкур хоммутов.
– Что у Хойры есть, ага! Даргу нравится?
Огромные арбузные груди разбитной девицы нео обтягивал красный бюстгальтер, часть бикини, явно взятый на складе у Чвакка. Смотрелась эта вещица настолько смешно, что юноша не выдержал, хмыкнул, и тут же рассмеялся в голос.
– Чего это Дарг, а? – обиженно рявкнула Хойра. – Бери скорей, ага. Давай, давай! Хойре – хорошо, Даргу – хорошо. Хорошо всем, ага! Давай-давай…
Настырная гостья не просто говорила – действовала, набросившись на Дарга с энергией бульдозера, только что заправленного соляркой. Именно так, наверное, сказали бы древние… Впрочем, парню сейчас было не до них. Хойра уже стягивала с него остатки одежды, и даже попыталась поцеловать, вновь обдавая тошнотворной вонью.
Вот это уже было слишком! Рассерженный Дарг сбросил воительницу с ложа. Конечно, не очень-то вежливо, зато вполне понятно. А что еще с ней было делать? Хойра, однако, восприняла все по-своему, весьма своеобразно:
– Дарг играет, ага? Хойра тоже играет. Хойре жарко, хэкк…
Вмиг сбросив с себя мохнатые штаны, девица похотливо погладила живот, покрытый темной свалявшейся шерстью:
– Пусть Дарг прыгнет, ага.
– Пусть Хойра выпрыгнет! – не на шутку рассердился юноша. – Хоть в окно, хоть в дверь. Не-ет, в окно ты, пожалуй, не влезешь. Вон дверь, видишь?
– Зачем дверь? Хойра хочет! Хорошо же! Давай-давай. Хорошо.
– Кому хорошо, а кому и не очень, – спрыгнув с ложа, молодой человек демонстративно натянул на себя камуфляж. – Некогда мне тут с тобою. Дела.
– А мы быстро! Хорошо-хорошо, ага?
– Да убери ты свои лапы! Говорю же – не-ког-да.
Плюнув, Дарг перепрыгнул через валявшуюся на полу гостью, вышел из казармы на улицу и, кивнув часовому, быстро зашагал к метро. Позади послышался досадливый вой. То Хойра жаловалась на злодейку-судьбу и, вероятно, ругательски ругала Дарга. Еще б не ругать! Пришла, как говорится, со всей душой. Ласкалась, трясла арбузами-грудями – и все, выходит, зря? Как сказали бы в старину – облом.
Раста встретила возлюбленного с радостью и восторгом, тем более, что молодой человек вовсе не обещался так быстро прийти.
– Просто решил… Кстати, я принес тебе одежду. Вот, примерь.
Девушка-кио вмиг сбросила с себя просторную камуфляжную куртку… однако ж, примерять принесенную одежду что-то не торопилась. Отнюдь! Наоборот, прошлась, грациозно покачивая стройными бедрами, остановилась напротив Дарга, уперев руки в бока. Большие жемчужно-серые очи красавицы светились лукавством, чувственно-пухлые губы подрагивали, показывая ослепительно-белые зубы… А грудь? Небольшая, изящная, упругая…
Дарг не выдержал, протянул руку… Девушка тут же уселась к нему на колени, обняла, с жаром целуя в губы… Оба повалились на диван, одежда юноши полетела на пол…
Наверху, близ казармы, слышался леденящий душу вой. То выла рассерженная и оскорбленная Хойра. Выла, причитала и грязно ругалась, утирая ладонью зеленовато-желтые сопли.
