– Война с шуай? – Пастырь Иона издал сухой смешок.
– Не слишком ли далеко ты заходишь, мой мальчик? – вторил ему пастырь Морган. – Церковь, – он выделил это слово, – поручила тебе служить символом священной войны, уничтожающей своих врагов. Видимо, ты воспринимаешь роль чересчур серьезно. Твой религиозный пыл всеми нами уважаем, но у тебя нет права принимать решения, которые принимает Совет.
Терновник сжал губы, но временно отступил:
– Среди мятежников много изобретателей и ученых, которые могут сделать Лурд и церковь сильнее. Разве не разумно отобрать у кощунствующих мощные орудия и обратить их во славу Господа? Вы все видите черные башни, наступающие на Лурд. Это порождение языческого мира, столбы ереси. Если еретики заупрямятся и ничего нам не скажут, придется разбираться с шуай. Вы не хотите смотреть в глаза правде.
– Мне нравится мысль о том, чтобы забрать имущество еретиков, – задумчиво кивнул инквизитор Линд. – Но иначе как силой захватить мы их не сможем. До этого они не выказывали никакого желания вести переговоры и нанесли нам значительный урон.
– Мы можем заблокировать выход с той стороны горы нашей огневой мощью и подождать, пока бунтовщики перемрут с голода, – отрезал пастырь Симон. – И Годар отлично это понимает. Лисице придется выйти из норы, если она хочет сохранить кучке своих бродяг жизнь. Переговоры в ее интересах. Пока остановимся на обмене их жизней на сведения.
– Она вас просто убьет! Они взорвут наш корабль, подожгут тут все! Нельзя давать сумасшедшим шуай приближаться к дирижаблям. Это же еретики, у них нет чести! – воскликнул пастырь Морган. – Я читал, что шуай способны на поразительные вещи…
– Годар – ведьма, но она не дура. – Иона пожевал губу. – Дьявол на ее стороне. Мы можем посулить им перемирие, но вряд ли она в это поверит. Они захотят гарантий того, что мы не убьем их во время переговоров.
– А какие у нее есть варианты? – пожал плечами Линд. – Не знаю, что будет происходить с башнями, отравляющими воду, но еретикам конец придет быстрее. Армада может позволить себе ждать, за нами целая страна. На их же стороне лишь кучка проклятых кудесников. Акира, Годар согласится на переговоры?
Посол задумался.
– Мне показалось, что Годар любит играть. Независимо от задуманного она не откажется от возможности высмеять вас и унизить. Но нас точно ожидают сюрпризы, – сдержанно ответил он.
– С каких это пор наш посол стал знатоком мыслей сумасшедшей шлюхи, хулящей Господа самим своим существованием? – едко поинтересовался Симон. – Уж не тогда ли, когда стоял перед ней без штанов?
– Оказавшись без штанов рядом с женщиной, можешь узнать о ней больше, чем наблюдая издалека в течение долгих лет, – насмешливо парировал Акира. – Когда стареешь, об этом забываешь.
Терновник рассмеялся.
– Отлично сказано, посол, – хмыкнул Симон. – Нам нужно понять, как избавить Сит от яда. И как остановить эти дьяволовы туманные столбы. Пастырь Вик не поверил моим донесениям! Считает, что я плету какую-то чушь. И я его не виню, пока не увидишь это своими глазами – не поверишь. Акира, вы снова отправитесь в лагерь, чтобы передать наши условия.
– Лучше пригласим Годар на «Господа воинств», – сказал посол, рассматривая резьбу на столе. – Она почувствует в этом слабость Армады и может что-то выдать. Но на корабль нельзя пускать изгнанников-шуай, пастырь Морган прав. Мы не знаем, на что они способны. Нельзя позволить им захватить дирижабли.
Долгое время они обсуждали детали переговоров. Пастырь Симон ругался, считая, что вытянуть что-то полезное из еретиков можно лишь в камере пыток. Линд предлагал план засады, чтобы схватить Четверку, Терновник настаивал на своем присутствии при разговоре с Годар, а пастырь Иона переключался на наказание, которое, по его мнению, заслужили дьяволопоклонники. Столкнувшись с необычными шуай, которые не отступали, а нападали, церковники были ошарашены. Акира наблюдал и утихомиривал вспыхивающие стычки, изображая услужливость и подбрасывая решения, которые спорщики начинали считать своими.
К тому моменту как Терновник вернулся в каюту, он зверски проголодался, но чувствовал себя удовлетворенным. Происшествие с Епифанией перестало казаться позорной кляксой. Вместо этого он начал различать в нем свою будущую стратегию. Если удалось управлять поведением воительницы, это сработает и на пастырях, не видящих дальше своего носа. Старики не замечают грехов, только злобно тычутся, находя грешников лишь потому, что таковы все вокруг. Терновник же видит людей насквозь, это именно он должен решать, куда двигаться Лурду.
Взяв в руки кусок хлеба, король с омерзением заметил, что тот покрылся толстым слоем плесени. Скатерть расползлась, будто лежала здесь доброе столетие и успела прогнить. Дерево стола, видимое сквозь дыры в ткани, потрескалось и постарело. Воздух стал спертым, неживым, и Терновник удивленно потянулся к задвижке, чтобы открыть окно. Похоже, слуги забыли, кто владелец «Господа воинств».
– А ты изменился, Тристан, – тихо прошелестел чей-то призрачный голос.
Обернувшись, Терновник увидел сидящего на постели Дала Риона. Его старый соперник не походил на духа или видение. Каждая черта сероватого лица выглядела до предела настоящей.
– Беги… – прошептал мертвец.
И Терновник побежал.
Глава 15
