объяснить, что поездка на озеро не предполагает объятий и поцелуев. Кажется, парень расстроился. Во второй раз за сегодня. В первый, когда я отказалась ехать за город на его паромобиле. Ну не желаю трястись на ухабах, хочу посмотреть на изгибы реки из окна поезда. И оказаться среди людей. Я помнила о некроманте и понимала, что легко и просто вывести из строя паромобиль, но подрывать поезд ради одного-единственного человека преступник не станет. Не из любви к человечеству, а из безумности поступка. Энергии смерти, конечно, образуется много, но пока некромант соберет ее, подоспеет полиция. Да и где гарантия, что я погибну? Не пойдет же некромант проверять?
Секретарь в холле попросила подняться в зал заседаний. Похоже, извинения пройдут с помпой. Интересно, оркестр играть будет, газетчиков пригласили? А я в таком скромном платье, неудачно выйду на изобразительных карточках. Зато цвет веселенький, зеленый, мне к лицу.
Подъемник взлетел на нужный этаж, и я под охраной Нару вступила на ковер хозяина всей Инспекции, то есть Барашта. Секретарь «большого начальника» дежурила в коридоре и, шипя: «Сколько можно вас ждать?!», подхватила под руку и потащила меня к дверям зала заседаний. Нару остался стоять в холле, справедливо полагая, что его туда не звали. Молодец, охраняет даже в стенах родного учреждения. Или так сказалось нападение некроманта? Представляю, как оба зама мозги промыли! Тут поневоле станешь ревностным блюстителем инструкций.
Зал заседаний поражал размерами. Тут с легкостью поместилась бы вся Карательная инспекция: кто за огромным овальным столом, кто у стеночки, среди цветочков в кадках. Мне предстояло пересечь все это необъятное пространство и подойти к небольшой подъемной сцене, на которой восседал знакомый темный блондин. Интересно, вспомнит ли он меня?
Рядом стояла сумрачная компания руководства. Судя по отодвинутым стульям, раньше они все же сидели. Может, смотрели картинки на изопроекторе. Он опущен и включен. Тоже большой, чтобы с задних рядов хоть что-то разглядели.
Глянула на свое отражение в окне и поправила волосы. Журналистов не видно, но все равно лучше выглядеть обворожительно: в таких случаях помогает. Тайрон вроде нормальный, не заставит унижаться красивую девушку.
– Вас только за смертью посылать! – ко мне подскочил Неврис и потянул к сцене. – Цените чужое время!
– У меня вообще-то выходной, – напомнила я, – и мое время тоже не бесплатно.
Неврис не ответил и подтолкнул вперед.
Я поднялась по лесенке и, остановившись на краю сцены, вежливо поздоровалась со всеми присутствующими. Начальство, не оборачиваясь, ответило рассеянным кивком, а Тайрон – удивленным взглядом.
– Это вы? – хассаби даже встал. Я аж просияла от гордости. – Не думал встретить вас здесь. Как вы, все в порядке?
Барашт впервые обратил на меня внимание, уставился так, будто никогда прежде не видел. Наверное, гадал, откуда я знакома с Тайроном. Лотеску же усмехнулся – этот все знал. И тут же вновь принял покаянный вид. Но я-то видела, какое выражение лица он маскирует. Спорим, кланяться не станет, хотя простолюдинам положено. Или станет? Ой, если да, мне после настоятельно посоветуют забыть об этом.
Похоже, тебе, Лена, достались билеты в первый ряд занятного представления. Самой унижаться не придется – вон, как Тайрон смотрит! Если это не интерес, то я ничего не смыслю в людях.
– Благодарю, хассаби, вашими стараниями, – справедливо рассудила, что Тайрон намекает на последствия несчастного случая, а не нападения. – Мне очень жаль, хассаби, я никоим образом не желала унизить вас. Ваша честность и ваше достойное имя не вызывают сомнений. Примите мои искренние извинения и заверения, что в следующий раз я выполню работу качественнее, дабы не повторить жутчайшую ошибку. Если вы желаете, я могу…
– Поужинаете со мной? – оборвал поток моих извинений хассаби. – Этим вы стократно искупите свою вину.
Я опешила, не зная, что ответить. Благородный приглашает меня на ужин? Пожалуй, соглашусь, но только на ужин. Заодно надену те туфли, которые прикупила к приему. И платье.
Надо было видеть лицо Невриса! Он будто захлебнулся воздухом! Барашт тоже кривил губы. Совсем не на это он рассчитывал.
Озвучила ответ и заранее предупредила: сегодня занята. Наглеть так наглеть!
Тайрон кивнул и попросил дать код диктино. Записав, снова сел и заверил, что удовлетворен моими извинениями. Пришла очередь остальных. По традиции шли снизу вверх: первая волна гнева всегда для мелких служащих.
Я скромно стояла в сторонке, потупив взор, и слушала, как Неврис растекался в холодных вежливых извинениях. Силясь оправдаться, он намекал на некомпетентность подчиненных, но Тайрон ничего не желал слушать. Хассаби грозил судом и требовал компенсации морального вреда. С каждой минутой губы Невриса сжимались все больше, по щекам бродили желваки, но он терпел, кивая и кланяясь. Тайрон же, повысив голос, напоминал о недопустимости подобного обращения с дворянами, требовал наказать карателей, которые посмели связать его и угрожать расправой.
Дело принимало дурной оборот. Похоже, Тайрон решил раздуть нешуточный скандал. Лицо пылало праведным гневом; хассаби так размахивал руками, что, казалось, вот- вот ударит Невриса. А тот вынужден был терпеть и в который раз бормотать: «Мне очень жаль».
– Вон с глаз моих! – наконец выпалил Тайрон и, презрительно скривившись, отвернулся. – Мой адвокат с вами свяжется.
Это плохо. Как бы я ни относилась к Неврису, судебный процесс Карательной инспекции не нужен. Во-первых, он уронит репутацию нашего ведомства, во-вторых, привлечет внимание некроманта. В-третьих, от газетчиков не отобьешься, вся работа встанет. Нас банально затравят за прошлое, настоящее и будущее. Насочиняют ужасов, вовек не отмоешься.
Неврис попятился и бросил на меня косой злобный взгляд. В ответ пожала плечами: не виноватая я, ни на кого представления не писала.
