его многолетний авторитет, можно было бы предположить, что он банды объединил в большой отряд. А если с ним соединятся еще и чеченские бандиты, ситуация может стать еще хуже. Хотя это тоже еще неизвестно. Чтобы однозначно утверждать, что чеченские банды пойдут под командование дагестанского эмира, нужно совершенно не знать чеченцев, и сути их характера. Если про дагестанцев говорят: где появятся три дагестанца, там они попытаются установить власть. Там, где появится больше трех дагестанцев, там они друг другу горло за власть перегрызут. У чеченцев это выражено гораздо более сильно. Каждый чеченец стремится к власти. Пусть к власти в своем джамаате, но это будет его власть. И делиться ею он ни с кем добровольно не пожелает. А по отдельности справиться с бандитами всегда бывает гораздо проще.
Туда же, на перевал, только что подняли и миномет. И начали устанавливать его. Устанавливали так, чтобы ствол был направлен в нашу сторону. Но мин, как показывала видеокамера беспилотника, у минометчиков было, в самом деле, не богато. Тем не менее, они несколько раз выстрелили в никуда, только чтобы привлечь наше внимание. Это только подчеркивало значение, которое придавали бандиты нашему уничтожению. Мы же, в противоположность им, придавали значение только их уничтожению.
Второй беспилотник подал сигнал. Я переключился на него. И тепловизионная камера сразу показала восемь бандитов, что поднимались по склону метров на сто позади нашего временного лагеря.
– Красников!
– Я!
Командир первого отделения оказался рядом. Я показал монитор. Младший сержант внимательно все рассмотрел. Дважды пальцем сдвинул карту в одну, и в другую сторону, чтобы иметь ориентиры.
– Место определил?
– Так точно.
– Определи, сколько тебе времени понадобится, чтобы их встретить, выбери место для засады. Если сумеешь, подойди к ним сзади. Возьми с собой десять человек, самых подготовленных в «рукопашке». Отработать следует лопатками. Чтобы без звука, без выстрела. Вперед!
– Просьба, товарищ старший лейтенант. Всему взводу, кто с нами не идет, через десять минут выключить внутреннюю связь, чтобы мы на разные мелочи не отвлекались. Я связь оставлю только в своей группе, но в последний момент мы и ее выключим.
– Разумно, – согласился я.
И дал команду в микрофон:
– Через десять минут отключить связь.
Вася во взводе был внештатным инструктором рукопашного боя. То есть, самым лучшим бойцом-«рукопашником» среди солдат и сержантов. Может быть, даже лучшим в роте, а то и в батальоне. Как правило, всегда помогал на занятиях мне и штатному инструктору батальона[21], когда тот проводил взводные занятия. Зря что ли до службы в армии стал мастером спорта России по боксу в полутяжелом весе! Резкий, взрывной, жилистый и сильный.
Уговаривать никого из солдат не пришлось. Василий и не уговаривал. Он просто назначал. И молча пошел по пути, которым мы уже прошли, в обратную сторону. Бойцы двинулись за ним. Лопатки младший сержант не проверял. Не проверял и я. Видел, что бойцы выбриты, значит, и проверять не стоит. А бреются они по традиции своими малыми саперными лопатками. Так во многих подразделениях спецназа заведено, что лопатка всегда должна быть отточена до уровня бритвы, и в полевых условиях бритву полностью заменять. Как, впрочем, заменяет и топор. И потому подтачивается чуть ли не каждый день.
Я прикинул время до встречи двух противоборствующих групп – время в запасе было, и переключил камеры на первый «беспилотник». Там, на перевале, шли активные приготовления к чему-то. Три человека стояли в самом центре, что-то обсуждали. Один сильно жестикулировал. По этой жестикуляции я и определил эмира Арсамакова. Но, к моему удивлению, бандиты не выступили сразу. Они устроились обедать, и даже развели небольшой костер из веток сухих деревьев, не дающих дыма. Дыма такие дрова не дают, с этим грех не согласиться. Но запах костра бандиты не учли. Мы ведь не только на дым смотрим, мы еще и носами шевелить умеем. Поскольку курящих я у себя во взводе не держу, запахи у меня все солдаты чувствуют прекрасно. Летчики тоже, мне показалось, не курят. И окружающую атмосферу не портят. По крайней мере, я еще не видел никого из них с сигаретой.
После обеда часть бандитов отправилась к своей ближней засаде – сменить тех, кто не пообедал. Засада пришла обедать во вторую смену. Время шло. Бандиты чего-то ждали, и с места не двигались, хотя даже миномет разобрали до походного «рюкзакового» состояния[22]. Я дал на камере по возможности максимальное укрупнение не потому, что был голоден, и готов был наесться глазами, а потому, что, как мне показалось, бандиты вскрывают коробки с «сухим пайком». Что греха таить, есть у нас в армии еще такое. Кладовщики всегда останутся кладовщиками, и порой распродают по дешевке армейское имущество. В том числе, и «сухие пайки». Если у бандитов «сухой паек», следует обязательно взять коробку с маркировкой, которая поможет отследить, с какого армейского склада попала к бандитам армейская норма питания. Но, рассмотрев то, что удалось увидеть, я убедился, что это не российские «сухие пайки», а, скорее, американские. Их большую партию Пентагон списал за негодностью, и отправил в виде помощи украинской армии. Но там тоже кладовщики отличаются деятельностью. Я слышал, что партии этих американских «сухих пайков» дошли не только до Кавказа, но даже до Китая.
Тем временем подошла пора группе Красникова добраться до места встречи с малой бандитской группой. С той, что должна была нам в спину ударить. Я переключился на второй квадрокоптер, и сразу увидел сближение светящихся зеленым светом пятен на мониторе. И даже было заметно, что одни передвигаются прямым маршрутом, вторые им наперерез так, чтобы зайти слегка сзади или сбоку и сзади. Переключение на дневную камеру сделало изображение более понятным. Я нашел взглядом подполковника Коломийца, и жестом попросил его опустить «беспилотник» ниже. Он выполнил маневр. Внизу никто не задирал голову, значит, шума винтов нашего «электронного разведчика» слышно не было. Но мне стало видно намного лучше. И даже подполковник Коломиец подошел, стал смотреть в монитор через мое плечо.
