стену башня. Она напоминала эркер, используемый в современной архитектуре. Только вместо широких окон на его поверхности располагались многочисленные бойницы, а в метрах в ста над основанием светился яркими огнями балкон с ажурным витражом.
Её противоположная сестра, прилипшая к другой стене пролома, не достигала земли, тёмным и мрачным силуэтом, лишь слегка освещаемым факелами, тяжёлой глыбой нависала над нашими головами. С одного из её уровней к земле тянулись паутинки верёвочных лестниц, а единственный отблеск огня то и дело мелькал среди аркады, венчавшей её верхушку.
– Сынок, иди за мной, – произнёс капитан, глядя, как эльф заворачивает гобика к широкой арке, расположенной в самом центре массивного кубического основания освещённой башни…
– Я с вами, дядь Лех, – радостно произнёс Бруно, слегка отталкивая меня с дороги. – А куда мы идём?
– Ты остаёшься здесь! – припечатал радостного идиота капитан, грубо оттолкнув его в сторону. – Иди лучше гостя проверь, вдруг там опять Игоша озорничает!
– Ох! Игоша! – Бруно аж присел. – А у меня от бабки амулет от него есть! Только он в деревеньке Осиннуум остался. Я его там на люстру прибил!
Парень задумался а потом выдал:
– Не думал я, что Игоша и в замок проберётся! Ща сбегаю, заберу!
– Стой! Отставить в деревню бегать! – рявкнул капитан. – Просто сходи посмотри, может, и не пробрался в замок дух.
– Ла-а-адно… – как-то разочарованно произнёс парень. – Я это… пойду…
– Иди, иди… – похлопал его по плечу капитан, а когда Бруно, широко улыбаясь, скрылся за углом основного здания, нервно усмехнулся. – Ты, сынок, не смотри на меня так. Мы не звери и не для того его здесь держим, чтобы шпынять да издеваться. Бруно парень хороший, вот только на голову слабоват, зато исполнительный и добрый. А уж силушки в нём на десятерых взрослых мужиков имеется.
Капитан выжидательно посмотрел на меня, я же в свою очередь молчал, не имея ни малейшего желания лезть в чужие дела. Видимо, неверно поняв меня, мужчина продолжил объяснения и одновременно направился к неприметной дверке, расположенной чуть в стороне от бокового крыльца этого необычного замка, почти у уходящей в темноту каменной стены.
– Мы с Жако – бывшим владельцем этого замка и отцом баронессы Мари, когда-то давно сражались плечом к плечу с его отцом. Тот был ещё типчик, не чета сыну. Когда свалила его каменная лихорадка, единственное, что он просил нас, так это пристроить его старшего сына к воинскому делу. Я-то хотел парня солдатом сделать, сам понимаешь – куда ему выше-то, да вот приятель мой по-другому порешил. Оруженосец ему понадобился. Решил сынка старого пройдохи в люди вывести, благородным сделать.
– Стоит ли подобное рассказывать совершенно незнакомому человеку? – уже открыто намекнул я разговорившемуся усачу.
– Да что такого? – отмахнулся тот и усмехнулся. – Ты чужак, тебе и выговориться можно. Сегодня ты здесь, а завтра – ищи ветра в поле. Устал я, сынок, от этого замка. Не поверишь, как устал, вот языком иногда старику потрепать и охота, а поговорить мне здесь вроде как и не с кем. Пока Жако был – с ним хоть поговорить можно было, а сейчас…
Воин остановился и посмотрел на меня своими усталыми, почти бесцветными в свете магического фонаря глазами.
– А что с ним случилось? – спросил я.
Вместе с моим провожатым мы пересекли наискосок что-то типа вахтёрки, прошли сквозь комнату стражи и углубились в запутанный лабиринт узких проходов с невысокими потолками. Из приоткрытых дверей доносились приглушённые голоса людей. Видимо, Лех вёл меня по коридорам, предназначенным в первую очередь для прислуги и работников замка.
– Так помер. Убили лесные бандиты. Месяца три назад. Возвращался с торгов в Риверлофиумме, денюжку для найма наёмников вёз, да так и сгинул на полпути.
– Соболезную.
– А… ерунда. Всем нам туда в конце концов дорога.
Кажется, этому человеку действительно очень хотелось с кем-нибудь поговорить. И неважно о чём. Отпирая тяжёлую, обитую сталью дверь, за которой оказалось складское помещение, заполненное стеллажами с разнообразной одеждой, он продолжал трещать про серость быта Коттай Дунсона. В то время как подозванная им женщина, лет этак за пятьдесят, выбирала одёжку под мою фигуру, он расспрашивал меня про жизнь в моём гипотетическом родном поселении, в некой губернии, расположившейся в области, которую называют «Подножие Трона».
Не имея ни малейшего представления, что это и где находится, я лепил ему осторожную полуправду о трудном фэнтезийном быте расположенных на опасном отшибе деревень, почерпнутую из кое-каких книг, фильмов и популярных ныне сериалов. Одновременно с этим я настойчиво отказывался от классических парных кальсон, одна из штанин которых была выкрашена в ярко-оранжевый, а вторая предложенная мне в тёмно-зелёный. Замковая швея настаивала, просто не понимая, как можно не влюбиться с такую красоту, я же вцепился в более-менее современные штаны из мягкой кожи и прикрывался ими от кудахтавшей толстушки словно щитом.
В конце концов та сдалась, причитая, что у современных юношей нет ни вкуса, ни стиля в одежде. Несколько серебряных монеток перекочевали в капитанский карман, и довольный Лех завёл разговор о местной политике, я же стал счастливым обладателем широченных трусов на подвязках, длинной белой рубахи, плотного кожаного дублета и штанов. В комплект к сапогам прилагался набор тряпичных обмоток, которые я под удивлённым взглядом усача использовал не как то полагалось в классическом средневековье, а на манер обычной отечественной портянки.
Уже через пару минут я был полностью готов. Непривычная одёжка оказалась довольно удобной, а уж переплатил ли я за неё или усач всё же решил не обирать лишний раз голодранца – кто его знает. В местных деньгах и их ценности я разбирался не лучше, чем свинья в апельсинах, а расспрашивать словоохотливого вояку не стал, опасаясь
