– Погрузка закончилась, так что можем подниматься на борт, – продолжил Феликс.
– На борт? – внезапно оживился страдающий похмельем Тичо.
– Ну ты можешь остаться, – с невинным видом предложил Феликс.
– Ага, чтобы потом надо мной насмехалась половина города? Нет уж, лучше помучаюсь.
Так, похоже, ребятишки о чем-то поспорили. Просто с жиру бесятся, а мне отдувайся. С другой стороны, если бы не их спор, гонорар в две штуки гульдов пролетел бы мимо меня.
Мы быстро загрузились в паролет, и на этом мое общение с платиновой молодежью практически прекратилось. Они отсиживались в кают-компании на носу гондолы, а я нашел себе уютное место на смотровом балконе жилого уровня, который был встроен в правый борт ближе к корме. К тому же балкончик находился всего в пяти метрах от нашей с Этной каюты.
Я попросил одного из слуг притащить туда два плетеных кресла. Два, потому что Этна не захотела сидеть в тесной, похожей на большую корзину каюте. И неудивительно – ведь там вместо иллюминатора имелась лишь узенькая отдушина.
Взлет прошел штатно и особых впечатлений не принес. Разве только понравилось наблюдать за раскрытием верхних створок эллинга и всплытием огромного аппарата из-под земли. Посмотреть на жизнь эльфов вблизи тоже было интересно, но все это я видел, когда возвращался на пассажирском паролете из степи. А дальше были только бездонное небо и бескрайняя равнина под ним.
Люблю я смотреть на небо, особенно с такого ракурса. Время словно остановилось – под нами медленно плыл облачный океан, лишь изредка чередуясь провалами с серо- зеленой степью на дне. Но это однообразие не раздражало, а убаюкивало и приводило течение мыслей в более спокойное русло.
Мою умиротворенную дрему прерывали только стюарды, два раза приносившие нам с Этной перекусить. Да еще к вечеру заглянул Феликс.
– Вижу, вы неплохо устроились, – сказал юноша, осмотрев балкон и кресла, а также затихшую в кресле Этну.
Не дав мне возможности озадачиться размещением посетителя, он присел на перила. Паролет шел плавно, так что шансов свалиться у него не было.
– Да, тут хорошо, – сказал я, откидываясь на скрипнувшую спинку кресла.
– Действительно красиво. – Феликс оглянулся. – Но меня надолго не хватает. Слишком уж все статично. Мало движения. Я так не могу.
– Потому что вы человек действия, а я, скорее, мечтатель и даже романтик.
– И это говорит тот, о ком рассказывают страшные сказки.
– Вы преувеличиваете.
– Ничуть, – мотнул головой Феликс и добавил с каким-то мечтательным выражением в глазах: – Дария никогда не ошибается, так что впереди нас ждет нечто запредельное.
В ответ мне осталось только развести руками:
– Все может быть, господин Тур.
– Рок уже говорил, что в походе у нас принято более простое общение, чем в городе. Можете обращаться ко мне на «ты» и называть по имени.
– Хорошо, Феликс.
– Ты наверняка хочешь что-то спросить?
– Да, о том, почему вы так рано стали главой семьи.
Феликс нахмурился:
– Я думал, что ты спросишь о том, куда мы летим и зачем.
– Это несложно. Вечеринка, спор и его непредсказуемые последствия. Вы сами не знаете, куда летите, а насчет первого вопроса, возможно, он показался бестактным, но мне нужно знать только, не тянутся ли за вами последствия вашего восшествия на пост главы семьи. И только.
– Нет, там все давно уже решено. – Чуть подумав, Феликс все же добавил: – Мой дядя так и не смог смириться с ролью второго в семье. Он унес это разочарование на погребальный костер, но тех, кто погиб из-за его амбиций, уже не вернешь.
Пару минут мы молчали. Феликс явно погрузился в воспоминания, а мне просто нечего было сказать.
– И все же тебе следует знать, что мы летим в один из погибших городов.
– А их много?
– Я знаю о пяти, – сказал Феликс. – Скубус где-то купил гномью учетную книгу, где говорится, что, покидая город, один из Алмазных кланов оставил на складе очень ценную вещь. Запредельно ценную.
– А когда погиб этот город? – уточнил я.
– Сорок лет назад.
– И вы думаете, что гномы до сих пор не вывезли свое сокровище?
– В том-то и дело, что в основной переписи этот товар значится как пропавший. Тот, кто продал отчет Скубусу, уверял, что нашел его на истлевшем теле гнома среди обломков спасательного паролета.
– И вы ему поверили?
