– Кравай, заткнись и быстро гони домой.
– А…
– Кравай!
– Понял.
Окончательно придя в себя, гном вернулся за руль, а я посмотрел сквозь закрывающийся дверной проем на торчавшие над высокими кустами шпили дворца. В Вадарак-ду стандарты были признаком бедности, так что все старались сделать свое жилище непохожим на другие. Вот и здесь хозяин не только увенчал шпили своего дворца большими восьмиконечными звездами, но и с помощью магии создал легкую дымку между ними. В этой дымке поблескивали искорки, которые можно было рассмотреть даже в полдень.
Мы успели практически в последний момент.
Обеспокоенная таким ходом событий Неста испуганно забегала возле меня, пока я заносил бесчувственную девушку в дом.
– Лакис, быстро неси все, что есть, чтобы надежно зафиксировать Этну, – сказал я застывшему у порога орку.
– Но…
– Быстро! – не выдержав, заорал я. – Если она очнется, сначала порешит нас, а затем помчится навстречу верной смерти. Не тормози!
Мои слова наконец-то проникли сквозь толстую орочью черепушку, и буквально через десяток секунд мы уже пеленали Ольху ремнями и цепями. Основой для фиксации стал самый массивный стул в доме, который мы к тому же приколотили к полу. Получилось грубовато, но надежно.
Я уже собирался выгнать всех из комнаты, чтобы спокойно дождаться, пока напарница очнется от забытья, но именно в этот момент она открыла глаза.
– Отпусти-и-и, – по-змеиному зашипела Этна. Пелена безумия вновь начала затягивать ее глаза.
– Ольха! – Звук настоящего имени чуть отрезвил девушку, и это нужно было закрепить произношением еще одного имени. – Арис! Если ты не придешь в себя, он точно умрет! А вместе мы сможем его спасти.
Если честно, я абсолютно не верил в свои слова, потому что спасение жизни призрака – предприятие изначально безнадежное.
– Как?
– Главное, никуда не спешить и разобраться в том, что мы уже узнали. – Не давая девушке возможности возразить, я начал задавать вопросы: – Почему ты полезла в канализацию?
– Так я ушла из того дома.
– И тебя ничто не задержало?
– Я плохо помню, но вроде прошла спокойно.
Так, информация неоднозначная – или ловушки можно пройти изнутри, или хозяин дворца усилил защиту именно после бегства Ольхи. Еще бы узнать, кто владеет замком посреди магического района. Уверен, что ответ на этот вопрос мне не понравится.
– Ольха, от кого ты сбежала? – спросил я, глядя девушке в глаза. Теперь это можно было делать без нервной дрожи. Хотя нормальным ее взгляд по-прежнему не назовешь.
– Не знаю, – мотнула головой Ольха. – Он сказал, что друг и если мы пойдем с ним, то у нас будет много еды и сладостей.
Стоп! Сладостей?
– А сколько тебе было лет, когда вы пошли с этим странным другом?
– Мне десять, а Арису двенадцать.
У меня по спине пробежался холодок от осознания услышанного.
– А дальше что было?
– Плохо помню, все как в тумане. Я хотела сбежать. Меня поймали уже в том парке и отвели к Арису, как я и просила, а потом… не помню.
Как минимум дюжина лет жизни моей напарницы уместилась в это «не помню». Меня бросило в жар от целой гаммы чувств. С одной стороны, хотелось найти и выпустить кишки тому уроду, который сделал такое с маленькой девочкой, с другой – было откровенно страшно связываться с тем, кто способен превращать сироток в совершенные машины для убийства. И тут мне вспомнилось лицо того призрака, а в особенности ужас, которым пытался убить меня призрак. Даже думать не хочу о том, что пережил бедняга и что увидела Ольха, когда ее привели к другу. Только после этого ко мне пришла уверенность, что даже при всем желании я не смогу просто отойти в сторону. Убитый мной Мясник кажется шаловливым мопсом по сравнению с этим монстром.
– Отпусти меня, – напомнила о себе Ольха.
– Извини, но не могу.
– Мне нужно в уборную, – практически захныкала девушка.
Ну и что ж ты творишь, придурок, она же просто ма… так, стоп, нельзя забывать, что передо мной очень непростая девочка, и жалость может сыграть злую шутку со всеми нами.
Ольха явно прочла мои мысли по лицу. Ее взгляд полыхнул ненавистью.
– Пусти или пожалеешь.
– Ольха, – твердо посмотрел я в глаза напарнице. – Может, ты и не помнишь, но мы с тобой напарники, и нам при всем желании не рассчитаться за многократное спасение
