Морна еще минут двадцать пыталась уговаривать, даже в сердцах схватила Серг за плечо, заставляя открыть глаза и все-таки принять в глупую башку истину, уберегающую от неминуемой гибели, но Сергей был безмолвен, и только когда Морна совсем уж его достала, схватил ее невидимой «рукой» и мгновенно перебросил через стол, приземлив или, вернее, «прискамеив» на безопасное от себя расстояние. Последнее, что он сказал: «
И тут же заснул, заставив себя отвлечься от всех проблем, – все-таки занятия единоборствами давали о себе знать. Сергей научился контролировать свою психику, впасть в подобие транса было для него теперь совсем несложным делом.
Корабль лег в дрейф возле скал на расстоянии пяти полетов стрелы – пятьсот-семьсот метров. Всю ночь «Черный цветок» медленно полз вдоль побережья Киссоса, скрываясь под завесой дождя и тумана. Нужно отдать должное капитану Ульдиру – каким-то звериным чутьем он вел свое суденышко сквозь ночь и вывел туда, куда нужно, – Серг узнал высокую гору, за которой укрыл пузырь, спрятав его в один из многочисленных гротов, промытых в горе штормовыми волнами. В тот грот вошла бы и атомная подводная лодка, так что десятиметровый пузырь влез туда легко, как виноградина в рот жадного едока. Сверху не видно, а от шаловливых ручек местного населения пузырь защищен прямой командой – не пускать в себя никого без разрешения нового Координатора. Новым Координатором, само собой, был Сергей, установивший контакт с мозгом звездолета «Ла-Донг».
После заката солнца ветер совсем стих, и лишь огромные пологие волны медленно и печально поднимали корабль на своих соленых ладонях. Темная бездна, похожая на звездное небо, мерцала огоньками мириад водных существ, пожирающих друг друга в морской пучине. Мелких пожирали существа побольше, пожирателей жрали другие хищники, они переваривали сожранное, выделяли свой «навоз», на котором вырастали микросущества, чтобы стать кормом для других и замкнуть извечный цикл.
Ничего в мире не происходит просто так, без смысла – пришло в голову Сергея, когда он спускался в шлюпку по веревочной лестнице. И даже если некого бывшего опера Сергея Сажина сожрет сейчас какая-нибудь руконогая тварь и хорошенько погадит его останками, в этом тоже будет некий смысл, который известен лишь богу. Или богам – как думают аборигены этого мира.
Мысль таковая Сергея совсем не утешала, ему до чертиков не хотелось усаживаться в утлую лодчонку и плыть неизвестно куда, ежесекундно подвергаясь опасности быть съеденным каким-нибудь морским монстром. Однажды Сергей едва ускользнул от щупальцев морского гада, и до сих пор при воспоминании об эдакой пакости у него холодело в животе. Представить только ихтиозавра, из головы которого торчит пучок щупальцев, каждое из которых толщиной не менее чем в руку, а то и толще! Только в кошмаре может привидеться такая пакость! Или в здешнем океане…
Усаживаться в лодку пришлось чуть ли не с боем. Две киссанки, которых придали Сергею якобы для его безопасности, категорически отказались допустить, чтобы их «объект» влез в лодку и отправился в опасное путешествие по ночному морю. Пришлось нейтрализовать. Ситуация была продумана заранее, и двух визжащих и рычащих девиц «упаковали», неожиданно набросившись на них всей толпой. Даже при этом они умудрились расквасить нос одному из матросов и поставить фингал под глаз Ресонгу, увлекшемуся ощупыванием выпуклостей одной из пленниц.
Ощупывал, как он сказал, «
Пахло морем, черный бок корабля был гладким и чистым – судно успели покрасить после того, как его захватили киссаны. Никто из захватчиков не предполагал, что придется корабль вернуть, потому его и покрасили. Краска пахла сладко, терпко, и загрустившему Сергею вдруг вспомнилась Земля, пустая квартира, в которой давно уже не делали ремонт.
Кто там сейчас живет? Жена ушла, но ведь номинально они не развелись. Теперь женушка перепишет на себя эту квартиру и будет жить-поживать в ней со своим новым хахалем! А он, Сергей, законный владелец квартирки, скоро окажется в желудке морской твари и медленно превратится в дерьмо, тщательно пережеванный могучими челюстями.
«Тщательнее пережевывайте пищу!» – вдруг вспомнился медицинский лозунг из земной жизни. Где видел этот лозунг – Сергей не помнил, а копаться в памяти было недосуг. Даже в абсолютной памяти, коей Сергей сейчас обладал.
Он помнил все, что когда-то видел, все, что прочитал, даже случайно – мутация, которой его подверг Гекель, изменила не только физические способности. Магические изменения воздействовали и на мозг, в котором хранится вся информация, которую собрал человек за всю свою долгую жизнь. В обычных условиях у обычного человека ячейки памяти закрыты, перемешаны, разбросаны в беспорядке. У мутанта, подобного Сергею, все «файлы» разложены по своим «папкам», и достать любой из них – лишь слегка напрячься. Если захочется, конечно.
Сергей посмотрел вверх – лица друзей белели над бортом. Черты лиц в свете тусклых фонарей разглядеть было нельзя, но ему показалось, привиделось, что друзья обеспокоены и хмуры. Да и как не быть обеспокоенными, когда тот, от кого зависит их будущее, отправляется на верную смерть? По крайней мере так это выглядело со стороны – на неминучую смерть.
И насколько безмерной должна быть вера в свою предводительницу, чтобы беспрекословно выполнять все ее приказы? Другого человека вряд ли отпустили бы в ночь на утлой лодчонке, костьми бы легли, но не отпустили. Серг Сажу – пожалуйста.
Вздохнул, взял в руки весла, приладил в уключины и осторожно погреб, примериваясь к лодке. Последний раз Сергей работал веслами в той же самой деревне, где жила бабушка, – на речке, с деревенскими пацанами. Та лодка была неуклюжим дощаником, едва передвигающимся по глади затона. Внешне земная лодчонка очень напоминала утюг, но плавала на воде чуть более устойчивее, чем свой стальной собрат.
Эта шлюпка, конечно же, была другой – высокобортная, чем-то даже красивая, она была рассчитана на десяток пассажиров, как и все спасательные шлюпки на здешних кораблях. По идее, на корме сейчас должен был сидеть рулевой и направлять это мореходное чудо по курсу, но Сергей не стал никого с собой брать, потому руль закрепили
