Впрочем, Морна знала, что трудиться «мерзким тварям» особенно-то и не придется, все, на что она теперь способна – это на пару хороших ударов, и на не бесконечный путь по арене, шатаясь на заплетающихся ногах, до тех пор, пока не иссякнут последние силы или пока ее не загонят и не добьют, как раненого зверя. Все, кончилась Железная Морна!
Мысль о том, что все закончилось, что впереди ничего больше не будет, привела ее в неистовство. Она закричала – страшно, яростно, подняла над головой свой меч, залитый кровью от острия до рукояти, и пошла вперед, не думая о последствиях, не видя ничего, кроме проклятого насекомоподобного шлема, торчащего на плечах второго слева латника.
И тут справа что-то мелькнуло – глаз отметил движение. Морна автоматически остановилась, готовясь к бою с тем, кто незаметно подкрался сбоку, и…замерла от удивления – на арене стоял молодой парень лет двадцати от роду! Не очень высокий, худой, широкоплечий, и было в его облике что-то знакомое, что-то такое, что заставило екнуть сердце. У него не было оружия – совсем никакого. Ни меча, ни даже ножа. Лицо красивое, и Морна готова была поклясться, что где-то уже видела этого человека!
Парень огляделся по сторонам, мельком глянул на почему-то замерших в оцепенении латников, и негромко спросил хрипловатым, густым голосом:
– Морна, а где все остальные, знаешь? Занда, Рес?
Морна помедлила, будто не веря своим ушам, потом прокашлялась и так же негромко, глухо ответила:
– Видишь, вон там? Это Занда. А Рес мой… вон он, лежит… Серг? Это ты?
– Я, Морна… прости. Не успел… – Голос Серг был тихим, и Морна удивилась, что его расслышала. А потом сообразила – тишина. Гробовая тишина в Яме! Слышно, как под латами сопят вражеские бойцы, как в ложе возятся люди, что-то бормоча, шаркая кожаными подошвами по каменному полу. Все замерли! Почему? Что такого было в этом парне, что люди замерли, будто их хлопнули пыльным мешком из-за угла?
А потом вдруг сообразила:
– А ты как вообще сюда попал?
И тогда Серг потер, запястьем лоб, еще раз долгим взглядом обвел арену, глянул на трибуны, на латников, и негромко бросил:
– Прилетел. Морна, отойди назад. Сейчас тут будет жарко!
Серг вскинул руки, и вдруг из его ладоней вылетели десятки желтых искр! Они вонзились в латы четверых бойцов, но… ничего не произошло. Тогда Серг выругался на непонятном языке – слов Морна не знала, но по выражению было ясно, что это ругань, – снова вскинул руки, и двое латников завопили – между ними появился яркий голубой шар, размером с человеческую голову, и латы несчастных тут же раскалились докрасна. Латники истошно завопили, противно запахло палеными тряпками, мясом и нечистотами, вверх поднялся черный, невыносимо противный дым.
А потом жахнуло, да так, что заложило уши – латников разбросало в стороны, вместо тех, что начали поджариваться, на арене остались обугленные куски мяса, от которых поднимался пар вперемешку с дымом.
Двое других еще шевелились, когда между ними на арене снова возник светящийся шар.
Сергей не стал дожидаться, когда плазмоид снова потеряет стабильность и взорвется. Он повернулся к трибунам, внимательно их осмотрел. Отметил расположение ВИП- ложи, понял, что скорее всего именно здесь находится хозяин всей этой мерзости, и… активировал там три плазмоида – один за другим.
Расстояние оказалось предельным, он едва смог поместить свои «мины» туда, куда нацелил, но все получилось. Грохнуло так, будто он забросил в ложу три противотанковые гранаты, а не красивые сине-фиолетовые шары. Полетели осколки камня, из которого собственно и был сложен амфитеатр, обломки горящей деревянной облицовки, кресел, ткани.
И тогда на трибунах началась паника. Народ бросился бежать, сталкиваясь в проходах, топча упавших, голося от охватившего их животного ужаса. Часть зрителей, те, что похитрее, с самого начала событий происшедшим с участием неизвестного, спустившегося с неба, сообразили, что сейчас что-то произойдет, и тихонько потянулись к выходам. Они-то в основном и выжили. Остальным не слишком повезло.
Сергей поднялся в воздух и, как бомбардировщик на бомбометании, медленно полетел вдоль трибун, запуская, активируя смертоносные плазмоиды.
Трибуны были сколочены из дерева, сухого, отполированного задами зрителей за сотни лет, и когда перегретая плазма подожгла их, они запылали весело, ярко, почти без дыма – если только на скамье не оказывался труп одного из задавленных, или задохнувшихся от дыма зрителей. Тогда к небу поднимался черный дым, и в воздухе пахло паленой свиньей.
Всего через десять или пятнадцать минут пылал весь амфитеатр, число трупов измерялось сотнями, а возможно, и тысячами. Кто их теперь посчитает?
В историю это пожар вошел как «Проклятый Пожар», или «Кровавое Возмездие». Историки оценивали количество жертв цифрой от тысячи до двух тысяч человек. Никто учета вошедшим зрителям не вел, а значит – определить, сколько людей сгорело в этой страшной печи, было невозможно.
Закончив свое дело, Сергей спустился на арену, подошел к Морне, застывшей над Ресонгом, и, перекрывая треск пламени, вопли сгорающих людей, сказал:
– Морна, нам пора! Нас ждет Лорана. Нам пора отсюда убираться.
– Как? – Глаза Мораны были пусты, она не смотрела на Сергея и только вглядывалась в бледное, окровавленное лицо своего мужчины. – Зачем? Теперь – зачем?
Сергей вздохнул, намертво захватил Морну невидимыми силовыми лапами и медленно, набирая скорость, поднялся в воздух. Под ногами осталась горящая чаша Ямы, темные улицы города с редкими фонарями, а еще – два маленьких, отсюда почти не видимых тела – Занда и Ресонг, люди, с которыми Сергея свела судьба. Хорошие люди, которых он не смог уберечь. По глупости, наверное. Или по воле богов. Злой воле, немилосердной, впрочем – как это всегда и бывает.
Они выбирались с Пиратских островов на «Черном цветке», Сергей забросил на него Морну и Лорану, сообщил команде, что теперь они будут
