лицо. — Умоляю тебя, — голосовой пароксизм. — Заклинаю. Только выживи. Позволь мне сказать, как я тебя люблю. — Совсем тихо: — Я… без тебя не смогу…
Что-то болезненно лопнуло внутри, будто отзвук поврежденной струны.
— Это я знаю. — Смахнув слезы украдкой, я наконец открыла глаза. Улыбка на моем лице стала торжествующей. — И не надейся, что я этого не слышала! Теперь не отвертишься!
— Ди, — бросился он на колени около кровати, на которой я лежала, вся опутанная проводами. Крик — нет, это даже не крик — рев счастья: — Господи, Ди!
— Я еще пока не «господи», — слабо улыбнулась я, испытывая глубокое чувство удовлетворения.
— Ди, ты что творишь? — Снова крик. Да что ж такое?!
Оказывается, случайно коснувшись носа, я задела один из проводов и развезла побежавшую кровь, буквально несколько капелек.
Кэмерон судорожно схватил салфетки, лежащие сверху на тумбочке, практически под рукой, и ринулся меня спасать, словно это опасная боевая рана, угрожающая моему существованию.
— Не господи… Да и вряд ли им стану… — Отмахиваясь от настойчивой заботы, я прошептала: — И мне интересно, когда же до тебя дошло, что ты меня любишь?
Хватит глупости молоть, сначала самое важное!
— Я знал это с того момента, как впервые увидел тебя, — бережно приложил мою ладонь к своей заросшей щетиной щеке Кэм. — Ты была такая худенькая, почти прозрачная, с такими яркими голубыми глазами… так восторженно на меня смотрела, что я ощутил себя способным подарить тебе целый мир…
— А потом ты испугался, — продолжила за него я, отводя глаза и снисходительно пожимая плечами, — что тебе это будет не под силу и попытался отыграть все назад.
— Ну-с, — ворвался в палату мой замечательный доктор, гениальный еврей с глазами цвета спелого терна и ранней сединой в волосах. Строго посмотрел на меня. — Вам, милая молодая леди, следует сейчас спать и набираться сил. А вам, молодой человек, — сдвинул он брови в направлении Кэмерона, — несмотря на вашу должность, следует унести отсюда ваш тухе… зад и позволить вашей невесте набираться сил. Дайте своей даме еще поспать. Сон — самое лучшее лекарство.
Кэм насупился, но с места не двинулся. В глазах шерифа зажглись опасные огоньки. Черт, чтобы его из моей палаты наружу вытащить, нужно взвод морских котиков вызывать, а поблизости столько не наберется.
— Доктор, — улыбнулась я врачу, — если уж этот упертый неандерталец все же решил на мне жениться, то лучше я буду держать его при себе. Я слишком долго за ним гонялась. Боюсь, еще один такой пробег мне будет не под силу.
— Полчаса, — недовольно кивнул доктор, проверяя показания приборов. Поднял палец: — Ни минутой больше! — и удалился, оставив нас одних, по пути бросив с чисто медицинской небрежностью: — Там за дверью очередь из желающих повидать мисс Доусон. Боюсь, мне их просто не сдержать!
И точно, буквально через пару минут в палату просочился бледный, похудевший Гарри, с прицепом в виде противного крашеного блондина, молодого человека с таким кислым выражением лица, будто он проглотил с полдюжины лимонов. Похоже, этому новому увлечению Гарри совсем не понравилось, что внимание любовника сейчас принадлежит не ему всецело.
Все же у Гарри потрясающая способность выбирать себе в партнеры неподходящих людей. Все, как один, эгоисты и рвачи. Но Гарри на редкость достойный мужик. Как же так? Надо бы им все-таки заняться, пока не женился…
— Как ты могла позволить сделать в себе дополнительную дырку? — с громогласным упреком подскочил друг к моей кровати и ткнул в меня пальцем.
Я прикрыла рот ладонью и незаметно хихикнула. Гарри обожает проверки на прочность, есть у него такая привычка.
Потом он злобно зыркнул на застывшего Кэма и рявкнул:
— А ты куда смотрел? Я доверил тебе самое дорогое, что у меня есть! А ты чуть ее не потерял!
Кэм просто онемел от удивления, он Гарри Фуарреза таким никогда не видел. Хорошо, что Гарри частично восстановил в определенных кругах прежнюю репутацию, а то Кэм из ревности вполне способен убить соперника.
— Ты же говорил, — немедленно надулся крашеный блонди, словно свободно гуляющий по задворкам Лонг-Айленда дикий индюк, — что самое дорогое у тебя я?
— Не вмешивайся, — отмахнулся от него Фуаррез. — Мало ли что я говорю в постели. Не надо придавать значение подобным вещам!
— Ты в своем репертуаре, — улыбнулась я ему. — И я тоже рада тебя видеть. — Кивнула на его спутника: — Представишь нас?
— Я бы без этого точно обошелся, — пробормотал Кэмерон, сжимая мои пальцы. По большому счету сейчас его, кроме меня, никто особо не волновал.
— Марк Каннингем, — пожал плечами под легким пиджаком Гарри, внимательно меня разглядывая, — но это не стоит твоего внимания. — Он присел на второй стул. — Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?
— Ты об этом пожалеешь! — взвизгнул блондин, краснея и начиная подпрыгивать, вероятно, чтобы казаться выше и грознее. — Я могу и уйти! — Сделал шаг по направлению к двери. — Уже ухожу!
— Сделайте милость, — пробурчал Маноло. — Мы поскучаем без вас.
— Не будь таким букой, — укорила я любимого. — Все же он мне почти родственник.
— Что? — выгнул брови Марк. — Я не хочу иметь ничего общего с этой мочалкой! — Пренебрежительно: — Кто она, и кто я!
— Минутку! — остановил Гарри начавшего подниматься с недвусмысленными намерениями Кэмерона. — Я сам! — И выкинул блондина за шиворот в коридор. Картинно отряхнул руки и вернулся ко мне. — Извини, но он сам навязался. Мне просто нужно было проявить твердость.
— Видимо, твердость у тебя проявилась в другом, — хихикнула я. — Прощаю.
