осталась только чернота.
Что удивительно — в себя я пришла мгновенно. Не было ни постепенного возвращения чувств, ни долгих, сменяющих друг-друга видений — я просто открыла глаза и обнаружила себя лежащей на узкой койке в каком-то помещении. Боли больше не было, но сохранялось ощущение, точно накануне я таскала мешки с углем: тело казалось очень тяжелым и неподъемным, словно чужим. Ну ладно, я хотя бы жива, и на том спасибо. Изучив потолок над собой, я повертела головой, заметила через несколько коек от меня пару фигур в светло-серых балахонах целителей, склонившихся над еще одной такой же койкой… Потом вспомнила, что я здесь уже была в прошлом году, когда Кейн чуть не умер от проклятия отсроченного действия… Значит, это лазарет в академии.
Заметив, что я открыла глаза и зашевелилась, в мою сторону устремилась незнакомая целительница средних лет.
— Хвала Эйр, еще одна очнулась! Как ты себя чувствуешь?
— Неплохо. — Я еще раз прислушалась к себе и удовлетворенно кивнула. — Давно я здесь?
— Несколько часов. — Целительница деловито проверила мой пульс, затем посветила мне по очереди в каждый глаз магическим светильником. — Но наши плетения хорошо работают, и опасность миновала, жить будешь. Если хочешь, можешь полежать у нас до следующего утра или возвращайся в общежитие.
Она уже хотела было отойти, но я успела поймать ее за руку, хотя для этого мне пришлось приложить уйму сил.
— А что с остальными? Нас на кладбище было восемь человек, и…
— Двое еще здесь. — Она кивнула куда-то в сторону, и, проследив за ее взглядом, я неожиданно узнала на соседних койках Олафа и Жана. Они лежали не шевелясь и казалось, оба были без сознания. — Этот молодой человек вообще во второй раз за последнюю неделю попадает к нам… Был еще вампир, но он быстро восстановился и сейчас сидит в коридоре. Еще одного студента со шрамом на щеке мы уже отпустили… И еще один юноша умер. Не выдержало сердце.
Я дернулась так сильно, что едва не упала с кровати, и на немолодом лице целительницы появилось сочувственное выражение.
— Может, вам все же полежать здесь до завтра? — более мягким тоном предложила она. — Все-таки вы такой шок пережили… И куда только ректор смотрел, когда позволил вам всем отправиться на кладбище?..
— Нет, — пробормотала я, все еще не веря в случившееся. — Нет, я лучше пойду…
Она с сомнением посмотрела на меня, но не стала настаивать.
— Как хотите. Только выпейте тогда восстанавливающий отвар, чтобы не свалиться на полпути.
Она куда-то отошла, а я откинулась на подушку, подложив под голову руку и равнодушно нащупав спутанный колтун, в который превратились мои волосы. Студент со шрамом, которого отпустили, — это Марк… Значит, умер Сид? Сид, который лучше всех нас разбирался в некромантии и так хорошо работал с небольшими магическими потоками? Как такое возможно? Почему он умер? Ведь призраки захватывают тело, не убивают его… Или нет?
В голове было удивительно пусто, хотя краем сознания я понимала, что по-хорошему стоит сейчас поскорее все обдумать и предпринять какие-то действия. Но какие? Погиб человек! И не кто-то абстрактный, а тот, с кем я была знакома! В голове не укладывается — утром все было прекрасно, и даже занятие по демоновой некромантии начиналось нормально, а потом кто-то как будто взял и перечеркнул всю спокойную учебную жизнь!
Вернувшаяся целительница протянула мне кружку с отваром и, пока я пила, принесла мои вещи — запыленные, но целые. После отвара мне заметно полегчало, так что подняться с койки и одеться я смогла своими силами, и целительница проводила меня затем до дверей, велев сразу возвращаться, если почувствую себя нехорошо. Закрыв за собой дверь, я первым делом увидела в коридоре Люция, который до моего появления сидел на подоконнике, а сейчас вскочил на ноги, и по его резким чертам лица, которые сейчас удивительно смягчились, мне сразу стало понятно, что он за меня беспокоился. Эта мысль теплой каплей скользнула мне в сердце, растапливая ледяную корку, покрывшую его при известии о смерти Сида.
— Как вы?
— Нормально. А ты? — Люций был заметно бледнее обычного, но в остальном казался вполне здоровым, и я облегченно перевела дух. Если бы что-то случилось еще и с Люцием, я бы себе этого никогда не простила.
— Мне досталось меньше, чем вам. На вампиров призраки набрасываются реже, — хмуро сообщил он и огляделся, чтобы удостовериться, что в коридоре мы одни. — Вы готовы обсудить случившееся? Или вам нужно время, чтобы прийти в себя?
— Готова. Только все равно пошли в общежитие, поскольку здесь велика вероятность, что нас кто-нибудь подслушает.
Судя по сгущавшимся за окном осенним сумеркам, сейчас уже был вечер, и, следовательно, вся академия находилась в столовой на ужине — значит, меньше шансов, что мы привлечем к себе внимание. Ведь наверняка смерть студента и тяжелое состояние еще четырех не остались незамеченными и, следовательно, вся академия сейчас гудит, как растревоженный пчелиный улей…
Расчет оказался верен: по дороге в общежитие нам почти никто не встретился, а войдя в комнату, я убедилась, что и Бьянка была на ужине. Заперев за собой дверь и активировав полог тишины, я швырнула такую же пыльную, как и моя одежда, сумку с учебниками на кровать, не заботясь о чистоте покрывала, и повернулась к Люцию. Среди скромной обстановки комнаты он смотрелся как-то неуместно и непривычно.
— Что произошло там, на кладбище?
— Один из магических кристаллов вышел из строя. Защитное поле пропало, и призраки набросились на вас. Вам, студентам, досталось больше всего. Ваш куратор использовал какие-то чары, чтобы отбиться от нескольких особенно злых, а некромант довольно уверенно избавился от остальных. А потом мы доставили вас сюда. Один студент по пути умер.
