Адриан так когда-то говорил!
— Далась она тебе! — сердито проворчал он, и я поняла, что мои последние слова Генри фон Некер ему тоже передал. Однако, увидев, что я ожидаю ответа и сдаваться не собираюсь, все же ответил: — Мы с ней сблизились около двух лет назад, когда Раннулф сбежал из Прима и я вернулся в Бэллимор. Тогда у меня из головы не шла новая ученица Грейсона, которая осталась совершенно равнодушна к моему статусу и общалась со мной как с равным. А леди Мальдано внешне напомнила мне тебя. Но год спустя, едва я вернулся из Аркадии, где снова встретил тебя, я порвал с ней. Не думал, что она окажется настолько… настойчивой.
Я слушала его, нахмурив брови, но потом все-таки попыталась представить себе леди Элис. Мы с ней схожи внешне?.. Хм… Ну, роста мы одинакового, к тому же она темноволосая, кудрявая… И тогда можно объяснить ненависть вампирши ко мне — кому приятно, когда тебе оказывают знаки внимания только из-за твоего сходства с другой женщиной… Ну ладно, пожалуй, в это поверить можно.
Да и вообще… Я чувствовала, что верю ему. Наверное, я могла бы продолжать лелеять чувство обиды, но у меня ничего не получалось, да я этого и не хотела. Конечно, просто вернуться к тому, как все было раньше, забыть все случившееся я не смогу, но… расстаться навсегда? Нет! Об этом даже раньше было невыносимо больно думать, не то что сейчас!
— Послушай, — я глубоко вздохнула, постаравшись вложить в голос всю убедительность, на которую была способна, — я согласна вернуться, но… мне нужно время. Я не могу просто притвориться, будто ничего не произошло, и просто снова стать королевой… и твоей женой. Дай мне время привыкнуть.
— Оно у тебя будет. Сколько пожелаешь, — твердо пообещал Адриан, и я увидела, как в его лице снова появляется что-то живое, человеческое.
Я кивнула и ненадолго прикрыла глаза. Теперь надо было коснуться еще одного момента, тоже очень тяжелого, причем не столько для меня, сколько для Адриана.
— Ты слышал наш разговор с Лэнгстоном в подземелье целиком?
Он чуть поморщился и кивнул, сухо добавив:
— За прошедшие четыре месяца у меня было время свыкнуться с мыслью о том, что сказанное тогда тобой было правдой.
— Мне жаль, — тихо сказала я.
— То, что ты сказала Лэнгстону об Арлионе, тоже было правдой? — спросил он, впрочем, и так прекрасно зная ответ.
Но прежде чем я успела ответить, дверь снова распахнулась, и на пороге возник бывший архимаг собственной персоной. Подслушивал он, что ли?
— Об этом было бы правильнее спросить меня, — непринужденно сообщил он и прислонился к стене, скрестив на груди руки. Мы с Адрианом посмотрели на него, и вдруг он неожиданно посерьезнел и следующие слова произнес без малейшей насмешки. — Я и в самом деле любил Исабелу. Об этом знала она, знал Магнус и об этом стало известно Лэнгстону. Я же собирался разоблачить его заговор, и ему было нужно как-то остановить меня. Он выбрал весьма действенный метод.
Кажется, это был первый раз, когда Арлион был настолько серьезен, и потому это прозвучало по-настоящему сильно и убедительно. Даже Адриан ему поверил сразу и не стал задавать никаких вопросов.
— Так что я не остановлюсь, пока не доберусь до него, — невозмутимо продолжал он. — Правда, я весьма ограничен во времени, так что придется постараться, но на что не пойдешь ради торжества справедливости?..
На последних словах его голос снова приобрел обычную насмешливость, но я почти не обратила на это внимания.
— Что вы имеете в виду — «ограничены во времени»?
— Корделия, Корделия, — Арлион укоризненно поцокал языком, — я же еще в академии говорил тебе о том, что люди не могут научиться воскрешать людей из мертвых. Раннулф попытался, но его успех весьма кратковременен. Я не врал, когда говорил, что мое время в этом мире весьма ограничено.
Адриан ничего не сказал, только недоуменно нахмурился, а я решила продолжить расспросы:
— Тогда зачем вы вообще отправились в академию? Как вы поняли, что я там буду?
Темный эльф взглянул на меня со снисходительным сочувствием, и вместо него мне вдруг ответил Адриан:
— Это он прислал то письмо, в котором сообщалось, что ты помогла ему сбежать. — Судя по лицу архивампира, он сам это понял только что, а Арлион благосклонно кивнул. — В этом был ваш план? Выманить Корделию из Бэллимора?
— Конечно, — согласился он, и у меня от такого известия приоткрылся рот. Адриан же смотрел на темного эльфа так, словно прикидывал в уме, не пора ли вспомнить о старой доброй кровной вражде и все же убить бывшего архимага. На Арлиона этот взгляд не произвел никакого впечатления. — Я знал, что Лэнгстон попытается избавиться от моей внучки, и знал, что она слишком ценит ваше душевное спокойствие, чтобы сразу изложить вам столь неприятную правду. Так что я решил вмешаться и научить ее сражаться, чтобы она сама могла постоять за свою жизнь. Кстати, однажды я оказался близок к разоблачению — когда я писал отчет о нападении призраков, ты видела мой почерк и могла узнать его. Но этого так и не произошло.
— А настоящий магистр Леннокс Террин? Это вы убили его? — напряженно спросила я.
— Нет. Он сам умер от старости. Я лишь придумал, как могу использовать его смерть, — равнодушно отозвался он, и я так и не поняла, лгал он или говорил правду.
— То есть вы все это время были рядом со мной лишь из желания защитить меня? — с нескрываемым скепсисом осведомилась я, а сама осторожно дотронулась до руки Адриана, пока тот не сорвался. Судя по его виду, вывести архивампира из себя в последнее время ничего не стоило. Он удивленно посмотрел на наши руки, но затем слегка расслабился.
К счастью, Арлион не стал врать, а честно отозвался:
— Конечно нет. Старания Лэнгстона принесли плоды: с уровнем магистра я уже не смог бы сам подобраться к нему. И я подумал, что твоя помощь была бы весьма уместна,
