Побродив по рядам, я наконец прикупила себе головной убор. Часы на ратуше показывали шесть вечера. У меня еще два часа до возвращения. Может, сходить в кафе погреться?
Заказав себе бокал глинтвейна и кусочек яблочного пирога, я заняла столик возле окна. Со стороны улицы меня не было видно из-за кашпо с цветами, а вот если я слегка пригну голову, то в просвет между метелками сухоцветов увижу проходящих мимо людей.
Я как раз допивала напиток, когда заметила знакомые лица. Марта с графом? Я аж поперхнулась. Ну почему здесь нет фотоаппаратов! Такие кадры пропадают! Вот Джонатан обнимает Марту за талию, вот она поворачивается и целует его, вот его рука невзначай ползет ниже. Да, шикарные получились бы снимки. Хоть на памятник вешай и даты жизни-смерти выбивай. А, ладно, чего мечтать о несбыточном? Домой пора.
Ночью я даже обрадовалась, что общежитие дальше от города, чем все здания Академии. Если уж тут такой гвалт стоит, то что происходит там? О, пошли салюты! Еще бы добавить вой сигнализаций машин, и тогда я бы точно смогла себя на секунду убедить, что я в родном мире.
А утром над городом раздался набат. Привлеченная шумом, я выглянула в окно. На востоке поднимался столб белого цвета. Тогда я еще не догадывалась, что самое страшное впереди и сегодня случилось событие, которое полностью перевернет размеренный уклад жизни.
ГЛАВА 3
Академия словно вымерла. По пути до приемной мне не попалось ни единой живой души, ну, кроме Шарика. Вот кто был по-настоящему рад меня видеть. От осознания, что единственный, кто меня здесь любит, это давно сдохшая собака, настроение совсем упало. Нет, я понимала, что попаданцы — это социально-опасные элементы и место им среди прислуги. Но я в секретарши не рвалась. Сказали бы идти уборщицей, взяла бы тряпку в зубы и отправилась мыть полы. Ибо жить на что-то надо. Это в своем мире я могла торговаться, выбирать место получше, и то не получилось. А тут что я могла предложить? Диплом несуществующего университета? Пф… Руки и голова, ну и другое место, но торговать им не тянуло. Вот и вцепилась в эту должность. Да, Караль — трус и взяточник, но пока я работаю на него, меня не должно это волновать. Он мне платит, а значит, вправе требовать исполнения обязанностей в полной мере. Это потом я выяснила, что уж очень много народа планировало использовать задницы своих родственников для обогрева доставшегося мне места. А тут попаданка!
На дверях административного корпуса висело объявление, гласившее, что начало учебного года переносится на две недели. Да что же случилось? Строя догадки, я направилась в приемную ректора.
Вопреки обыкновению, Караль уже был там. Он сидел в полумраке кабинета, почему-то не спеша открывать шторы, хотя обычно всегда настаивал на естественном освещении своего рабочего места. Выглядел он неважно. Несвежая рубашка, отсутствие галстука, неестественный цвет лица вкупе с покрасневшими глазами и щетиной заставляли подозревать, что дома ректор не ночевал. Похоже, веселая была у него ночка. А судя по полупустой бутылке коньяка, назвать утро добрым он тоже не смог бы.
Я постучалась. Караль наконец сфокусировал на мне мутный взгляд. Видимо, бутылка была не первой. Я окинула взглядом кабинет. Да, так и есть, если собрать всю стеклотару, хватит на шоколадку Марте, чтоб у нее диатез на попе высыпал! Свои деньги на это жалко тратить, а тут вроде небольшой бонус от шефа.
— Зря пришла, — он махнул рукой, указывая на дверь. — Сегодня ты мне не потребуешься. Иди досыпай, неизвестно, когда еще сможешь выспаться в кровати.
— Как я понимаю, вопрос о моем увольнении решен?
На удивление, слез не было. Я вообще не страдаю подобным водоразливом. По мне, так женские слезы — это попытка что-то изменить, надавив на жалость. Увы, графиня надавила на ректора сильнее. Что ж, приятно было поработать.
— Теперь без разницы, останешься ты здесь или я тебя уволю.
— Графиня сменила гнев на милость?
Ректор вздохнул и приложился к бутылке.
— Графиня сменила место жительства. Ей теперь ни до чего.
— Она уехала?
— Нет, улетела или провалилась, не знаю, куда ее душа после смерти попала. Ей теперь нет дела до живых.
Я пошатнулась и, чтобы не упасть, ухватилась за дверной косяк. Вот так новости…
— Она была больна?
— Здорова, — поморщился Караль, выдохнул и потянулся к тарелке с заветренной закуской. Брезгливо поворошил тонко нарезанный сыр, ища съедобный кусок. Успехом это предприятие не увенчалось, и он решил обойтись без закуси. — Здорова, так же как и королевская свита вместе с правящей семьей.
— Вы хотите сказать…
— Да. Сегодня на рассвете у придворного мага вышло из-под контроля заклинание света. Погибли все. Опознать их можно только с помощью родовых артефактов. Поэтому я и перенес начало занятий. Нужно время на опознание, похороны и решение вопросов с титулами и наследством. Уже началось расследование, так что будь готова к визиту следователей.
— Я-то тут при чем?
