Я хмуро глянула на россыпь бумаг, которые час сортировала, потом подняла взгляд на графа.
— Разорюсь. Вы обедаете в слишком дорогих заведениях.
— Я оплачу.
— Из любовниц в содержанки? Расту, однако. Может, снизойдете до нашей столовой? Покажете людям, что вы близки к ним. Из одного котла едите, так сказать.
Эверо передернуло.
— Спасибо, я не чувствую ностальгии по компоту из сухофруктов.
Бедненький, не устраивает его наше рабочее меню. Сейчас расплачусь.
Скинув пальто, я принялась заново раскладывать документы по датам.
— И что ты предлагаешь? Мне дома готовить и тебе сверточки приносить? Я в кухарки к Эверо не нанималась. Мне твоего оглоеда хватает. Но у него есть маленькое преимущество! Продукты он покупает сам и посуду помыть за собой может! Хоть какая-то польза.
— А вот с этого места поподробнее. — Он наклонился надо мной и тоном следователя начал допрос: — Ты тут секспросвет моему сыну устроила? Надеюсь, до практики дело не дошло? Мало ли, где ты шлялась и с кем! Подцепит еще заразу.
— Что ты! Это ему не грозит, ведь главную заразу Академии подцепил его папочка! Да ты мне спасибо должен сказать, что он твои деньги на проституток не мандыкает! И что пока ни одна благородная мамаша не притащила к тебе свою зареванную дочку с воплями о том, что твой детеныш ее обесчестил! Да мальчик об отношении полов на уровне пестиков и тычинок только знает!
— И поэтому он в оранжерее опылением занимается?! — сорвался на крик Эверо-старший.
— Могу дать ключи от этого кабинета, чтобы он брал пример с отца и спал с бабами прямо на рабочем столе!
— Не забывайся! Одно мое слово, и ты хлебаешь баланду и пьешь чифирь до конца жизни! — Джонатан развернулся и удалился из приемной, хлопнув дверью, но спустя секунду с грохотом ее открыл и, подойдя к моему столу, продолжил скандал: — Хотя нет, я ошибся, у тебя будет шикарный ужин, последний в твоей жизни! А потом тебя повесят!
— Отлично! Тогда в свете того, что мы «любовники», я дам признательные показания о том, что ты изъял у меня кровь и подставил жену.
— Мои сотрудники… — начал было он, но я не дала ему договорить.
— Вот именно. Сотрудники, на которых ты надавил, — я мерзко ему улыбнулась. — У каждого начальника есть люди, которые мечтают подвинуть его задницу из начальственного кресла. О, твои завистники вцепятся в мои показания бульдожьей хваткой. Уверен, что рядышком болтаться не будем?
Джонатан выглядел так, будто готовился придушить меня собственными руками. Я уже прикидывала, дотянусь ли до ножа для бумаг и есть ли в этом мире статья за превышение самообороны, или придется надеяться на состояние аффекта.
Ситуацию, как ни странно, спасла Марта. Она появилась в дверях как раз вовремя.
— Милый, можно?
— Нет! — это я.
— Пошла вон! — а вот это «милый».
Она скорчила обиженную физиономию и вылетела за дверь. Тут меня пробило на истеричное «хи-хи».
— Похоже, ты опять без секса. — Я закрыла лицо руками и затряслась от смеха. — Блин, не могу. Знала бы Марта, что зайди она на пять минут позже, она бы избавилась от нафантазированной конкурентки в моем лице. Ой, представляю ее, замершую с часами у двери и прикидывающую, убил ты меня или нет. А потом… Милый, предлагаю обмен. Твое обручальное кольцо на молчание и мешок.
— А мешок зачем? — помимо воли заинтересовался Джонатан.
— Мое тело из кабинета выносить, а то ковры здесь маленькие, труп не завернешь.
— Да, надо исправить это упущение.
Мы переглянулись и заржали.
— Ага, пойдем в магазин вместе. Ты покажешь меня продавцу и попросишь подобрать ковер под мой рост, чтобы с головой завернуть можно было. Только время засеки.
— Зачем?
— Проверим, как скоро появятся санитары. Ну, или следователи.
— Да, такой проверки готовности мое ведомство еще не знало. — Джонатан задумался, а потом затряс головой. — Не, не пойдет, вдруг санитары первыми приедут? — не поверил он в оперативность своих сотрудников. — Больничная еда даже хуже, чем у нас в столовой. Что возвращает нас к первопричине спора. Ты понимаешь, что пока ведется расследование, роль моей любовницы для тебя — лучший вариант?
— Да, понимаю. Но мне не хочется после расследования ловить на себе косые взгляды. А если ты начнешь водить меня по дорогим ресторанам, слухи обо мне будут более чем красноречивы!
— А если не по самым дорогим?
— Ты там не питаешься. И моя зарплата к походам в кафе каждый день не располагает.
