хищнику. Я же был отважным охотником, который избавлял их от этой напасти. Горничным было весело, нам – еще веселее, правда, я чуть не выбил Карлу глаз, когда каким-то дрыном, который символизировал рогатину, ткнул ему в лицо. Где я взял этот дрын, для всех так и осталось загадкой.
Потом веселье продолжилось, но уже без горничных, которых это явно расстроило. Ну как веселье. Сначала помянули Ромула, нашедшего упокоение на берегу реки, а потом, по старинной традиции, мы пели, пили и смеялись, так наши предки всегда провожали тех, кто ушел к богам.
Вот только этого я уже совсем не помнил, хотя меня убеждали в том, что я тоже пел, пил и смеялся. В принципе верю. Как говорит Ворон: «Никто из нас не знает точно, каковы пределы его воли и резервы силы. Наступит день – и вы сами все поймете. Главное только, чтобы этот день не стал вашим последним днем».
Но одного понять точно не могу – как так вышло, что я оказался в одной постели с Амандой? Может, кто из наших и смог бы пролить на это свет, вот только выяснять детали этого происшествия мне таким образом ну совершенно не хотелось.
Кстати, вскоре к нам пожаловала, собственно, сама Аманда – бледная и насупленная, а еще через пару минут заявился Фальк, помятый и все так же держащийся за живот.
– Что у нас тут? – Он цапнул один из кувшинов со стола и понюхал его. – Это что, сок? А где пиво?
– Пиво – в леднике, – сурово заявил Гарольд. – Пей, что есть. И помолчи, пожалуйста.
– Как скажешь, – пожал плечами Карл и припал к горлышку кувшина, с аппетитным бульканьем хлебая жидкость.
– Фу, – поморщилась Флоренс. – Чем ближе мы к Лесному дому барона Фалька, тем ужаснее становятся его манеры.
– Лесному краю, – поправила ее Аманда. – Но ты опять все путаешь. Мы к нему не приближаемся совершенно.
– Лесной край всегда в моей душе, – вытер рот Карл и стукнул себя в грудь сжатым кулаком. – Подтверди, Эраст.
– Лесной край навсегда, – повторил его жест я. – Там чего-нибудь осталось, в кувшине?
– Так, дайте мне сказать вам пару слов, – попросил нас Гарольд. – Эраст, потом напьешься.
Он встал и посмотрел на нас. Был он какой-то встревоженный, что ли. Я его таким еще не видел.
– Господа и дамы, – негромко сказал нам он. – И вы – Фриша, Жакоб, Флик. Я прошу у вас прощения за свое вчерашнее поведение, которое можно и нужно считать недостойным. Я ваш лидер, вы доверили мне свои жизни. Уже одно то, что мы потеряли Ромула, – прямая моя вина, да еще вместо того, чтобы ободрить вас, я просто бросил свой отряд на произвол судьбы.
Флоренс встрепенулась, но Гарольд остановил ее взмахом ладони:
– Погодите, мистресс Флайт, я знаю, что вы скажете. Что я не бросил вас на дороге, а довел до гостиницы и это снимает с меня всякую вину, поскольку промежуточная цель была достигнута. Это не так, и я прошу у вас прощения, а также ставлю в известность о том, что у меня перед каждым из вас теперь есть долг, который непременно будет отдан, порукой тому мое слово.
– Эраст, налей воды. – Аманда протянула мне кружку. – Монброн решил покаяться, это надолго. Я могу умереть от жажды.
– Как трогательно, – прижала руки к груди Флоренс и смахнула воображаемую слезинку с ресниц.
– Настоящий лидер, – прочавкал Флик. – Долг – это правильно. Долг – это хорошо.
– И то, Гарольд, – заерзал Жакоб. – Со всяким может случиться, поверь. Ты-то еще и на дороге из драки нас вытащил, и до города довел. Если б я был вожаком, то нас всех там, в лесу бы еще вчера и прикопали.
– Смерть Ромула точно не твоя вина, – Робер покачал головой. – Болт или стрелу, пущенные из куста, невозможно предвидеть, если только не ждешь засаду. К тому же ему еще и не повезло – арбалет хорош при стрельбе по идущему или, еще лучше, стоящему человеку, во всадника попасть куда сложнее, даже с небольшого расстояния. Гарольд, это был его болт. Ты же знаешь, для каждого из нас у судьбы припасено что-то свое. Кому – кинжал, кому – шпага, кому-то даже веревка или топор палача. Судьба.
– А кому – и костер, – добавила Фриша. – Что? Мы будущие маги, а они чаще всего умирают в пламени на площадях городов, под улюлюканье толпы. Сама видела. А так – де Лакруа прав. В чем в чем, а тут твоей вины нет. Вот то, что ты решил напиться в одиночку, – это я не понимаю. В компании-то веселее.
Вот-вот. Был бы ты вчера, я бы узнал всю правду о том, что случилось.
– Тем не менее еще раз приношу вам свои извинения, – упрямо произнес Гарольд и сел. – А теперь поговорим о делах.
– Фон Рут. – Аманда нахмурилась. – Где моя вода?
– Да на уже. – Монброн выхватил у меня кружку, набулькал туда какой-то жидкости из ближайшего кувшина и сунул ее Аманде в руку. – Оставь ты его в покое!
– Больно он мне нужен, – поморщилась Аманда и поднесла кружку к губам.
– Нужен не нужен, а утащила вчера из компании его именно ты, – ехидно сообщила Фриша. – И оба к нам потом так и не вернулись.
Аманда закашлялась, обрызгав при этом Фалька, поглощающего сдобу.
– Да чтоб тебя, Грейси! – возмутился тот. – Тебе точно пить нельзя, ты и так язва, каких поискать, а после пирушки от тебя еще и вреда не оберешься. Эраст, не связывайся с ней, лучше дальше с де Фюрьи женихайся. К тому же она еще и королевских кровей, глядишь, через нее к престолу подберешься. И нас тогда не забудешь, своих верных друзей. Всех, кроме вот нее!
Гарольд заулыбался, как видно, вспомнив свои слова. Он ведь мне что-то такое же в свое время говорил.
Аманда возмущенно глянула на Фалька, на остальных, прячущих улыбки, и снова уткнулась в кружку, как видно, решив отомстить им всем потом, при случае. И ведь отомстит.
