шею как цыпленку. Но он неожиданно разлохматил мне волосы, потрепав по затылку.
– Твой шлем всегда мешал сделать это. – Сняв руку, он потер переносицу. – Как твое настоящее имя?
Я недоуменно подняла брови:
– Лис.
– Нет, ты знаешь – девчачье имя. Как мне звать тебя.
– Лис, – произнесла я увереннее. Другого имени у меня не было. Но он, слава богам, кажется, удовлетворился этим ответом.
– Лис, скажи, ты мечтала в детстве о той башне, о которой рассказывала? – Я утвердительно кивнула. – Почему?
– Хотела открыть один из трех ларцов. А может и все сразу. – Я нахмурилась, вспоминая. – А еще надеялась, что смогу снова разделить все чувства и забрать себе «смелость» и «силу».
– Похоже на тебя. – Он тихо рассмеялся. – Ну что ж – силу и смелость я подарю тебе сам. А до башни мы с тобой дойдем и увидим там три заветных ларца.
Я пыталась понять – он просто решил разыграть меня, или… Видимо сомнения отразились на моем лице.
– Твоя сказка более подлинна, чем ты думаешь. Я видел эту башню на севере несколько лет назад. Она настоящая: белая башня с хрустальной крышей. И целое море лис вокруг, даже океан лис, я бы сказал.
Рассветный туман стал рассеиваться. Я стояла на перекрестке дорог и отчаянно зябла. Атос отправился из кабака обратно в лагерь, заявив, что ему нужно кое-что забрать. Мне оставалось только надеяться, что по дороге он не передумает ехать со мной. А еще он мог встретить Алайлу, и позвать ее с собой… Брр, ну и мысли.
Пока его не было, я сменила повязку, чертыхаясь и обливаясь холодным потом. Первое мое серьезное ранение, но по словам Дока, лишь царапина. А что будет, если меня пырнут посильнее? Вероятно, я вообще перекинусь. Может стоит забыть о своем желании стать мечницей прямо сейчас, раз я такая нежная?
– Подвезти? – Атос приближался верхом на своем красивом гнедом жеребце. Я видела коня пару раз около его шатра, но ни разу в бою. Может это специальная «путешественная» лошадь? За жеребцом следовала лошадка попроще, чей повод был приторочен к седлу теперь уже бывшего генерала. – Ты стоишь тут как призрак.
– У меня болит бок, – мрачно сказала я.
– Так я и знал. Как только объявила себя девчонкой, началось: у меня болит то, у меня болит се, я хочу есть, сапог натер ногу. – Он усмехнулся. – Взбодрись. У меня для тебя есть подарок.
Спешившись, он протянул мне меч, завернутый по эфес в мешковину.
– Это принадлежало Кэрку. Мне почему-то показалось, он был бы рад, что меч достался тебе.
Услышав имя, я вздрогнула – шрам на боку был ничем по сравнению с пустотой внутри от убийства Кэрка. Но освободив от ткани клинок, я невольно присвистнула. Лезвие было не из металла, а из какого-то темного камня. Непрозрачный, напоминающий черное матовое стекло, клинок выглядел мистическим артефактом. Именно его я увидела у Кэрка при битве около замка Рэймис.
– Что это за материал?
– Черный корунд. Не драгоценность, не металл – а так, нечто среднее. Такие мечи очень популярны на Симме. Они прочны как наши стальные, но выглядят очень здорово. Это, пожалуй, все.
Я рассматривала меч. Не очень широкое лезвие от острого конца до середины пересекала тонкая трещина в темном камне.
– Хорош подарок. Он же разваливается.
– Как мне рассказывал сам Кэрк, эта трещина тут со времен его вытески. Он словно с судьбой играл, каждый раз ожидая, что во время битвы меч в руках развалится. Но упрямое лезвие все держалось. – Атос нежно провел по темной поверхности пальцами и протянул меч мне. – Можешь рискнуть, если хватит смелости.
Я развернулась и сделала пару рубящих ударов, рассекая холодный утренний воздух. Меч приятно лежал в руке и был значительно легче моего последнего оружия.
– А у этого меча есть имя? Атос расхохотался:
– Имена мечам дают короли, которые никогда не бывали в бою, и романтичные юнцы, которым нечем себя занять. Для настоящего бойца имя меча – всегда одно – «меч». Тебя что, воспитывали на книгах о рыцарях?
Я покраснела:
– Я знала одного аристократа, у которого был меч Бурелом.
– Держу пари, нахальный и глупый мальчишка. – Атос вскочил в седло и, освободив повод лошади, кинул его мне. – Ну, ты идешь? У нас долгая дорога впереди.
Он уже отъехал достаточно далеко, когда я, седлая кобылку, тихо проговорила:
– Да, нахальный и глупый был этот аристократ… а еще очень злой. – И в голове на миг опять раздался противный треск рвущейся ткани.
Я понимала, что сплю, но проснуться не могла. Я шла по лесу, держа за руку рыжеволосую девочку. Мне почему-то было страшно взглянуть в ее лицо, поэтому мы шли, шли, а я видела только ее макушку.
– Тебе придется сделать выбор, – глухим старушечьим голосом сказала девочка. – Тебе надо будет очень быстро уходить, не теряя ни секунды. Только так ты выживешь. И тебе придется оставить что-то ценное.
– Я не понимаю. Это все сон, – произнесла я, и как только прозвучало последнее слово, под ногами разверзлась земля и я провалилась сначала в темноту, а затем
