– Мы идем далеко на юг. И это путешествие… очень опасное.
– Опаснее, чем схватка с Поглощающим в его Уделе? Ты серьезно? – Хотя все миновало, от одних этих слов у меня задрожали колени.
Аэле посмотрела на Слэйто, словно ожидая от жениха поддержки. Тот еле заметно кивнул и, положив руку ей на затылок (так же, как подбадривал меня Атос), сказал:
– Далеко на юге есть место под названием Волчий сад. Посреди него находятся руины башни, некогда белоснежной. Мы должны добраться туда не позднее следующего полнолуния.
– И почему я не удивлена, – пробормотала я себе под нос. И чуть громче прибавила: – Что вы там забыли, ребята?
– Там есть килиаз… ларец. – Слэйто смотрел на меня своими веселыми слегка раскосыми глазами так, словно подначивал. – Ларец, который мы с Аэле должны открыть. Его содержимое поможет нам пожениться.
Я долго подбирала слова, молчали и Слэйто с Аэле. Разрозненные кусочки мозаики никак не хотели складываться в цельную картину. Эти жених с невестой были непростыми людьми, и они шли к Белой башне. Как когда-то шла я с Атосом. Южная башня, одна из трех. На карте, висевшей на стене в Лисьем чертоге, она была обозначена сияющим сердцем. Ларец, который позволит этим двоим пожениться, – и я, непонятно как ввязавшаяся в эту историю.
Мыслей было много, вопросов было много, но я вдруг сказала:
– Давайте найдем постоялый двор. Мне надо рухнуть в кровать, а Аэле не помешала бы горячая ванна.
#Волк шестой
Это место походило на волшебный городок добродушных фей.
Высокие деревья между домами мягко сияли, словно их листва была отлита из серебра. Но стоило присмотреться, и становилось ясно, что подобие свечения деревьям придавали не листья, а длинные сережки с распустившимся пухом. Серебряные тополя цвели. Пух летал в воздухе, застревал в ресницах, забивался в нос и прилипал к губам.
На людях, гулявших посреди этого пушистого ада, были прекрасные одежды. Крестьяне в шелках? Не может быть.
– Обрати внимание, – обратилась к своему жениху Аэле. – Все люди в деревне носят одежду, которую сами здесь же и производят. Они ткут материю из тонких и прочных серебристых нитей, которые получают из смешанного с клеем пуха. Деревня, кстати, называется Тополис – понятно почему.
– Ты мой маленький учитель. – Слэйто, посмеиваясь, поцеловал Аэле в макушку. Он это сделал довольно легко: она была даже ниже меня. Я на своих каблуках могла проделать то же самое.
– Вы уйметесь? – хмуро проговорил наш сопровождающий, низкорослый мужчина с красным одутловатым лицом. Причем чисто выбритым, что отличало его от селян. Впрочем, он и не работал в поле. О его профессии можно было судить по характерной красной рубахе. Наемник из Красных конюшен. Один из тех рядовых «лошадников», которые отлавливают недобросовестных арендаторов и жестоко их карают. Арендаторов вроде нас.
Что сказать, мы попались. Лошади, которых мы взяли во временное пользование в Лароссе, пали на Янтарном перешейке. Мне оставалось надеяться только на то, что у Слэйто и Аэле хватит денег расплатиться за погибших животных. Перспектива ссориться с краснорубашечниками из конюшен меня не радовала. Имея подобных врагов, можно всю оставшуюся жизнь провести в бегах.
Наш сопровождающий провел нас в низкую лачугу, приютившуюся в тени гигантского тополя. Здесь тоже, оказывается, было полно пуха, как и снаружи. Я пару раз чихнула, оглядывая помещение. За дощатым, заваленным всяким хламом столом сидел человек, являвший собой полную противоположность первому краснорубашечнику. Если тот был «рабочей силой», то этот – мозгом команды. Тощий, с синеватыми прожилками на лице и хлюпающим носом, на котором каким-то чудом держалось пенсне с треснувшим стеклышком, он напоминал то ли нищего учителя, то ли спившегося академика. Глядя на нас из-под жидкой бесцветной челки, сидевший улыбался, и улыбка его выглядела недобро.
– Господа, у нас редко бывают гости. Прошу простить меня за беспорядок. Я куратор Туззик, наблюдающий за Красными конюшнями в этой долине. Позвольте чуть прояснить для вас всю серьезность положения. Вы взяли напрокат лошадей в нашей конюшне в Лароссе, но явились по эту сторону Хаурака уже без них. Я даже знать не хочу, что вы с ними сделали: съели, угробили на перевале или просто потеряли. Но это крайне печальное для всех нас событие. Одну из тех лошадок, между прочим, я знал еще жеребенком. Выпаивал ее молочком, знаете ли. Впрочем, это к делу не относится. Господа, вы должны мне за трех лошадей три сотни оллов. И это еще гуманная цена, должен признать.
Аэле его не слушала, она топталась около дверей, разглядывая притолоки. А вот Слэйто заинтересованно кивал нашему новому знакомому, словно был согласен с каждым его словом от и до. Но затем с самой глупой своей улыбкой он выдал:
– Куратор, мы понимаем ваше негодование. Но, к сожалению, у нас нет таких средств.
О боги, стоило бы догадаться, что что-то пойдет не так…
– Мы не звери, – заметил Туззик, перебирая пальцами медные купы, рассыпанные свободному от хлама участку стола. – Берем плату и драгоценностями, и дорогими тканями, пряностями, оружием.
Слэйто, пожимая плечами, отвел в сторону полу своего плаща, демонстрируя саблю в ножнах. Куратор краснорубашечников, похоже, воспринял это как угрозу. Глупый. Если бы мой компаньон хотел его убить, он мог бы просто остановить его сердце – как угомонил того бандита на дороге из Ларосса. Он же маг, проклятый маг. Это все еще не умещалось у меня в голове. А у Туззика и подавно бы не уместилось, для него демонстрация символизировала агрессию.
– Я бы не советовал вам угрожать мне, господа. Возможно, вы сможете прикончить и меня, и старину Тода. Но вас запомнят, и за ваши головы назначат такую награду, что триста оллов за лошадей покажутся вам жалкой мелочью. Не забывайте, что Красные конюшни и наши люди есть в каждом уголке Королевства. Стоит ли оно того, а?
Туззик вздохнул, словно устал объяснять прописные истины малым детям, и поднялся, глядя в упор на Слэйто. Сложилось ощущение, что меня вообще не берут в расчет.