противники оказались слабы. Скорее, наоборот, они были очень сильны. Настолько, что будь Глава один, ему бы точно не поздоровилось. Потому что встретившая его эскадра оказалась заточена именно под атаку «Искателя Земли» – или корабля сходного класса и боевых возможностей, несмотря на всю его огневую мощь…
Никому и никогда не удавалось создать универсальный корабль. Палубная авиация не имеет брони, несет на себе минимальное оборонительное вооружение, но массой способна задавить любого противника. От атаки нескольких десятков или даже сотен единиц «москитного» флота (как это называлось в морских флотах Земли), каждый из которых несет от полудюжины до полутора десятков «окурков», бортовых ракет, имеющих точно такую же боеголовку, как и стандартные тяжелые противокорабельные ракеты, и отличающихся от нее только на порядок меньшей дальностью полета, не защитят никакие спарки непосредственной обороны. Хоть утыкай ими всю обшивку.
Поэтому от подобных атак крупные корабли флотов защищались, выбрасывая вперед отряды штурмовиков, в земных морских флотах носящие наименования корветов, фрегатов и эсминцев. Их задачей было максимально проредить атакующую массу «москитов» еще до рубежа сброса ими «окурков». А чтобы противник не выбил эти отряды заранее, еще до подхода к ним своей палубной авиации, поддержку этих отрядов должны были осуществлять крейсера, являвшиеся самыми универсальными кораблями всех флотов. Корабли же, подобные «Искателю Земли», выступали в роли главных «сердитых дядек», предназначенных крушить как раз тяжелые крейсера, линкоры, орбитальные крепости и те же носители «москитного» флота, буде они появятся в радиусе огневого воздействия их орудий.
Впрочем, в своей современной ипостаси «Искатель Земли» не совсем отвечал данной задаче. Ну да не под нее он и создавался… А что поделать? Любой боевой корабль – это всегда компромисс. Засей поверхность корабля множеством спарок – и тебе не хватит мощности реакторов для силового щита. Поставь излишне мощные накопители, способные справиться с противников классом выше – и корабль превратится либо в медленно и натужно стреляющего инвалида, потому что мощности силовой установки не будет хватать для зарядки накопителей, либо в картонную мишень, потому что вся энергия реакторов будет уходить на стрельбу, не оставляя на щит почти ничего. Поставь более мощные реакторы, и тогда у твоего сверхзащищенного и супермогучего корабля окажется столь мизерный радиус действия, что топливо у него может закончиться еще во время боя, когда реакторы и двигатели работают на полную мощность и расход «горючки» возрастает в десятки раз! А скорее всего, проблемы будут и с первым, и со вторым, и с третьим…
Поэтому каждый корабль всегда проектируется и строится под свою задачу. А все, что не способствует ее непосредственному выполнению, закладывается по остаточному признаку. Вот и «Искатель Земли» проектировался именно как дальний рейдер-разведчик. Поэтому его возможности огневого противодействия практически всем единицам флота, от легких до тяжелых, были урезаны в пользу увеличения дальности и скорости прыжка. Считалось, что даже оставшегося хватит с лихвой. Считалось…
Пассажир курьера вышел почти сразу же после того, как Советник появился в ангаре:
– Привет, Стакал!
– Рад вас видеть, Глава, – Советник вежливо склонил голову, пожимая протянутую руку. – Мы вас заждались.
– Какие-то проблемы? – нахмурился прилетевший.
– О-о-о… много, – усмехнулся Советник. – Спать в первые несколько дней после прилета вам придется часа по три, и желательно в медкапсуле. Чтобы снять последствия нервного стресса и истощения… – А потом широко улыбнулся: – Но, в общем, ничего особо серьезного.
– Хм… – усмехнулся теперь уже Ник. – Шуточки у вас, Советник!
– Стараюсь соответствовать, – вернул усмешку Стакал.
Оба несколько мгновений мерились взглядами, а затем негромко рассмеялись.
Да уж, когда Советник впервые услышал о сумасшедшем плане Главы, он минут двадцать просто орал на «этого мальчишку». Потом еще около двух часов бурчал себе под нос. Ну, в тот момент, когда выныривал из виртобъема аналитической программы, подсчитывающей последствия «этого идиотизма». А затем… затем, он приказал не трогать его… ну, то есть попросил Главу дать ему несколько дней, чтобы «сформулировать свои предложения по поводу высказанной Главой идеи». И уж только после этого все и завертелось…
– Собираетесь меня сразу куда-то затащить или я могу принять душ после прилета?
– Ну, не настолько все срочно… Но, я думаю, у вас и свои вопросы накопились.
– Это точно, – кивнул Глава, ныряя в проем выходного тамбура. И уже в тоннеле задал вопрос: – Как дела с программой «Адаптация-1»?
Стакал слегка скосил глаза, вызывая по сети справку, и негромко заговорил:
– Из числа абори… кхм, ваших земляков, прошедших процедуру отбора, в настоящий момент у нас на обучении находятся шесть тысяч двести сорок три человека. Закончили первый этап двести семьдесят семь. Из них сто шестьдесят восемь уже отправлены на Форпост и проходят стажировку. Сто девять отправлены на поверхность для оказания помощи в отборе. На этапе омоложения еще шесть тысяч сто семь человек. На этапе отбора в настоящий момент находятся еще двадцать две тысячи семьсот одиннадцать человек. Но, судя по аналитической справке, основные, как здесь говорят, сливки мы уже выбрали. С каждой волной процент прошедших отбор снижается. Так что из этих почти двадцати двух тысяч отбор пройдут в лучшем случае около десяти процентов. Остальные – увы… – Советник развел руками. – Так что у нас просто жуткий дефицит кадров.
Ник хмыкнул.
– Вот как? Но, насколько я помню, господин советник, по вашим расчетам выходило, что для запуска моего плана с реальными шансами на успех нам будет достаточно полутора – двух тысяч кандидатов из местных. А у нас сейчас уже, если я правильно услышал, более шести. И, по вашим словам, мы можем рассчитывать еще не менее чем на четверть от уже имеющейся цифры. Откуда дефицит?
– Да, все так, Глава, – кивнул Стакал, – но сами знаете, как только проект начинает воплощаться в жизнь, сразу выясняется, что первоначальные расчеты надо умножать
