Внезапно Юр вернулся, взяв за руку, отвел на шаг от Риана, заглянул в мои перепуганные глаза, сжал губы, а после, резко выдохнув, произнес:
– Ну, хочешь, я все это дело немного отодвину?
– Хочу, – согласилась я, даже толком не поняв, про что это он.
Партнер кивнул, затем вскинул вверх руку, и последовавшая за боевым танцем гномов мелодия оборвалась, а офицер Найтес громко возвестил:
– А сейчас танец! Самый нежный, сентиментальный и традиционный для Приграничья танец отца с дочерью. Господин Риате, ждем вас!
В Приграничье такой традиции отродясь не водилось, но я торопливо коснулась нужного камня на кольце и предстала перед всеми в подвенечном наряде девушки Загреба, а еще выражение лица у меня было прямо как у Юрао, в смысле, мы оба сделали вид, что так и надо.
Мой отец, смущенный всеобщим вниманием, вышел из компании усиленно пьющих родственников, в тишине подошел ко мне, протянул руку, с восхищением оглядывая традиционный подвенечный наряд. И в его взгляде я увидела одобрение, но затем, выводя меня в центр зала, папа спросил:
– У тебя с дроу точно ничего нет?
– Папа, – укоризненно прошептала я.
– А к Бездне вы зачем ходили? – обнимая меня за талию и беря ладонь в соответствии с танцем, продолжил допрос отец.
– Помолиться, – честно ответила я. – Поблагодарить за все, что у нас есть, и за тех, кто у нас есть.
На миг задумавшись, папа вдруг сказал:
– Это хороший обычай. Я тоже схожу.
Запели флейты. Не знаю, откуда у музыкантов, нанятых Юрао, взялись флейты, но заиграли именно эти инструменты, и мелодия была удивительная – «Прощание с детством», песня, которую обычно поют, когда обряжают невесту… И я словно оказалась на лугу, перед нашим исполинским лесом, на самой-самой заре, когда только-только распускаются цветы… Я будто оказалась в детстве, когда рядом всегда бегала Царапка, когда самым сильным во всем мире был папа, когда я была всего лишь ребенком…
Когда мелодия завершилась, я стояла и, уткнувшись в папино плечо, откровенно плакала. Отец тоже едва сдерживал слезы, это было ясно по его до предела посуровевшему лицу, а потом… теплая ладонь скользнула по моей спине, обвила талию, и у папы меня забрали. И протянули платок, молча и как-то зло.
Папа поцеловал в лоб, прощаясь, и отошел, оставляя меня моему отныне защитнику и повелителю. Риан развернул к себе, подхватив за подбородок, запрокинул мое лицо, заглянул мне в глаза и спросил:
– Неужели ты настолько этого не хочешь?
– Нет, – всхлипнула я, – просто момент трогательный. И танец, он же по обычаям…
Риан глухо зарычал, затем проговорил с явственно ощутимой яростью:
– Дэя, в Приграничье нет такого обычая! Я лично пошел и спросил у твоей матери! И, между прочим, уже за полночь!
Подошел лорд Эллохар, скептически глянул на Риана, насмешливо – на меня и хотел было вставить что-то язвительное, но тут прозвучал голос Юрао:
– А теперь по традициям гномьей общины танец невесты с отцом жениха!
У обоих магистров разом посуровели лица.
– Ой, – сказала я, чувствуя, что таки пьяно пошатывает, – традиции есть традиции.
И коснулась первого камня, тут же сощурившись от золотого сияния, которое словно охватило все вокруг.
Потому что точно знаю – леди Тьер не будет препятствовать тому, чтобы это конкретное платье увидели все.
Так и вышло, заиграла мелодия Ваера, лорд Тьер-старший, улыбаясь, направился ко мне, леди Тьер поторопилась к магистрам и вытолкала обоих с территории бального зала, чтобы не мешали… В смысле, не мешали всем разглядеть мое платье.
– И лорд Тьер, – прошептала я, едва подошел отец Риана, – ваер я так и не выучила и, как его танцевать, совершенно не знаю.
Темный учтиво поклонился, затем, повторяя движения моего папы, одну руку разместил на моей талии, придерживая, потому как имелся у меня шанс упасть от выпитого, второй сжал мою ладонь и, в нарушение всех танцевальных канонов при дворе, закружил по залу, ослепляя всех сиянием моего золотого платья. В очередном повороте заметила леди Тьер – мама Риана была счастлива и принимала поздравления по поводу идеально подобранного ею наряда для невесты.
А вот обоих магистров я увидела стоящими у стола и пьющими уже даже без произнесения тостов. Эллохар наливал, после они чокались бокалами и пили. Молча. И зло. И кое-кто не сводил с меня взгляда черных, как само Темное Искусство, глаз.
– А следующий танец будет с кем? – поинтересовался мой свекр.
– Не знаю, – честно призналась я, – но, надеюсь, Юрао что-нибудь придумает.
– Оттягиваем неизбежное? – проявил проницательность лорд Тьер-старший.
– Пытаемся, – со вздохом призналась я.
– Ясно, – темный лорд усмехнулся и остановил нас обоих.
Танец закончился.
Я с надеждой поискала взглядом Юрао, тот кивнул и уже собирался было объявить что-нибудь еще, как лорд Тьер, продемонстрировав всю свою темно-лордовскую натуру, громогласно объявил:
– А теперь последний танец жениха и невесты, традиционный танец Темного двора – алетар!
