I
Гидрокрейсер «Алмаз»
3-е сентября (по старому стилю) 1854 г.
Сергей Велесов, попаданец
27 ноября1915 г., когда наша эскадра была въ 60 миляхъ отъ береговъ Болгаріи, ея атаковали «альбатросы». Пользуясь т?мъ, что воздушной охраны не было, н?мцамъ удалось подобраться незам?тно, и наши опомнились только когда вокругъ стали рваться бомбы.
Много сказано о превосходныхъ немецкихъ моторахъ, позволяющихъ летать на 70 миль отъ берега, въ то время какъ наши «Гномы» едва допускаютъ сд?лать 30.
По заданію, самый налетъ на Варну долженъ былъ произойти ночью, но его пришлось отложить на утро. Двадцать аппаратовъ появились надъ Варной и стали метать бомбы. Несмотря на б?шеную канонаду, наши летчики бросали бомбы, вызвавшіе пожары въ порту и въ самомъ город?.
Посл?днее навело меня на размышленія. Когда газетный писака говоритъ о «настоящемъ вид? немецкой культуры», сопровождаетъ слово «н?мецъ» эпитетомъ «варваръ», «зв?рь», «чудовище», меня это и см?шитъ, и б?ситъ. Неужели только н?мцы мародерствуютъ, насильничаютъ, убиваютъ мирныхъ жителей? Неужели во всей нашей многомилліонной арміи — вс? военныя безъ исключенія такіе идеально-благородные, кристальные люди, что не воспользуются случаемъ пограбить, не изнасилуютъ д?вушку, не изув?чатъ мирнаго жителя, не заколютъ въ боевомъ озв?р?ніи сдающагося въ пл?нъ? Я понимаю, это можно скрыть ради идіотскаго чувства патріотизма, но зач?мъ обвинять въ томъ же другого и потому только, что это врагъ?
Не лучше ли на себя обратиться? Не у насъ ли офицерство было самой отсталой и некультурной частью общества? Не у насъ ли Купринъ заклеймилъ это въ своемъ «Поединк?»? Не у насъ ли въ страшныя 1905–6 годы военныя зв?рствовали похуже н?мцевъ? Не у насъ ли чертъ знаетъ что выд?лывали «доблестныя», «славныя», «удалыя» молодцы-казаки?... Удивительно коротка память у обывателя...
***
Я закрыл тетрадку. Автор прав: у российского обывателя, особенно, либерально настроенного интеллигента, к каковым несомненно, относился и он сам, удивительно короткая память. Точнее, она у него избирательная - эта публика помнит лишь то, что ей удобно, что подтверждает их любовно выпестованную точку зрения. И с легкостью необычайной вычеркивает из памяти все остальное. А если и не вычеркивает - то предпочитает просто не замечать.
И жили, и не замечали - как не замечало неудобной действительности предыдущее поколение, певшее дифирамбы польскому восстанию. Они превозносили Врубелевского и Миладовского, вешавших православных священников, вязавших своих косинеров кровью евреев и белорусских крестьян - точно так же, как восторгались чеченскими «ребелами» те, кто упорно не замечал отрезанных голов русских срочников и торговли пленными.
Да, этому поколению идеалистов повезло - успели умереть своей смертью, под хруст французской булки. А что ожидало тех, кто радовался Цусимской катастрофе, понося зверства казаков и припоминая по всякому поводу купринский «Поединок»? Где оказались все эти барышни и юноши и среднего возраста профессора, врачи и присяжные поверенные, посылавшие японскому императору поздравительные телеграммы? Кому-то удалось в последний момент запрыгнуть на нижнюю ступеньку трапа философского парохода. А кто не успел?
Хорошо, если хоть как-то обустроился в Париже. Или, на крайний случай, в Стамбуле. А остальные пилили сучья двуручной
