Крымская война. Попутчики

хуже калорифера. Вон, как завывают вентиляторы...

Офицеры столпились за спиной Бабенко. Тот сидел перед монитором, одной рукой прижимал к голове массивный наушник, а другой терзал верньеры настройки.

- Ну что там у вас? - нетерпеливо спросил Фомченко. Генерал внимательно рассматривал монитор. Что он там нашел, удивился Андрей, на экране только лепесток курса БПЛА да две яркие точки - сам «Горизонт» и сторожевик. Точка, обозначающая беспилотный вертолет, застряла в верхней части изгиба; рядом с ней мигают зеленоватые цифры: «67, 66...» - расстояние от «Адаманта».

И все - ни водопада телеметрии, ни сетки ДжиПиЭс-координат, ни контуров облачных фронтов.

«...тяжело в деревне без нагана... то есть в море без спутника...»

- Так точно, тащ генерал-лейтенант... - невпопад ответил командир БЧ-4. - Одну минуту, сейчас...

И принялся вертеть ручки блока, стоящего рядом с монитором. Несколько секунд ничего не происходило, потом в колонках захрипело, заулюлюкало, сквозь помехи прорвались голоса:

-...тридцать второй, «Родней» горит, на воде никого!

- тр-р-р... пш-ш-ш... точно не... пш-ш-ш... облетите ш-ш-тр-р- р...

- Они только что потеряли самолет. - негромко произнес старлей. - Разведчику велели поискать пилотов...

- ...ш-ш-ш... дцать второй, никого, как поняли?

- Тридцать второй, я «Алмаз», ясно слышу... пш-ш-ш-виу-виу...

Голос ослаб, потонул в шумах. Фомченко ткнул в колонку и покрутил в воздухе пальцем. Старший лейтенант закивал, полез в заднюю панель и принялся перевтыкать какие-то шнуры, щелкать переключателями. Голос стал громче, шорох и треск помех ушли на задний план. Генерал удовлетворенно кивнул.

- Значит, потеряли самолет?

- Так точно! Тридцать второй доложил, что «девятка» сбита!

- Сбита? Что ты несешь, старлей? Чем их могли сбить? Ядрами? Картечью? Это же калоши времен Нахимова и Нельсона!

- Может, не сбили... - поправился Бабенко. - Передали: «девятка» врезалась в «Родней», а почему - нет сведений.

- Ну так и докладывай, как есть, без отсебятины! А то: «сбили-сбили»...

- Виноват, тащ генерал-лейтенант, больше не повторится...

Совсем затравил Фомич нашего Никитку, усмехнулся про себя Андрей. Вот и руки уже дрожат... А как не испугаться - у генерала харизма, как у бронепоезда. Того, что на запасном пути.

Радио снова ожило:

- Алмаз, я тридцать второй, ордер разваливается! Пытаются обойти горящую «Британию». «Хайфлауэр» тонет. Пароход, идущий следом, обрубил буксиры, обходит голову колонны. «Родней» выкатился из строя, горит, как поняли?

- Тридцать второй, понял вас, продолжайте наблюдение.

Генерал и командир «Адаманта» вопросительно посмотрели на Андрея.

- «Хайфлауэр» - винтовой фрегат. «Британия» - флагман, парусный линкор. Видимо, фрегат вел ее на буксире.

- Молодцы, - сказал капитан второго ранга. - Если потопят флагман, остальные могут разбежаться.

-...пр-р-р-виу-виу-виу! - ответила колонка. Старлей шепотом выругался и потянулся к верньерам.

- ...п-ш-ш... тридать вто... п-ш-ш-ш... остальной ордер?...

- Я тридцать второй, «Санс Парейль» принял влево... тр-р-р... горит... виу-виу-виу... обходит голову колонны. Остальные за ним, держат... т-щ-щ-щ-виу... как поняли?

- Тридцать второй, это «Алмаз», как ударное звено?

Звук снова стал ясным и чистым. Довольный старлей откинулся на спинку стула и посмотрел на начальство, будто ожидая похвалы.

- ...я тридцать второй, бомбы раскидали, ведут пулеметный огонь.

- Что у них? - шепнул Андрею Кременецкий. - Крупняки?

- Какое там! Винтовочный калибр: «максимы», «льюисы», может ружья-пулеметы «Мадсен».

- Слабовато. - покачал головой моряк. - По таким махинам - как об стенку горох. Разве что зажигательными, да и то - пока ещезаймется...