материальных ценностей. Собранные данные по мере готовности направлять в особый отдел дивизии с приложением материалов об обстоятельствах оставления врагу материальных ценностей».
Отправив дежурного шифровать и рассылать свои распоряжения, бригадный комиссар вызвал одного из своих сотрудников и отправил того с эскизами глушителя для СВТ и клиньев Шавгулидзе к заместителю командира дивизии по тылу – организовать скорейшее изготовление и обеспечить режим секретности.
Потом Трофимов вызвал командира ремонтно-восстановительного батальона дивизии и приказал готовить все ремонтно- восстановительные мощности к возможному наплыву неисправной и подбитой техники, причем не только советской, но, возможно, и трофейной. И предупредил, что низкая скорость восстановления техники может быть расценена «компетентными органами» как саботаж, чем опечалил того до невозможности. Но потом, глядя на вмиг поникшего головой комбата, дал ему разрешение использовать для ремонтно-восстановительных работ не только ресурсы своего батальона, но и все производственно-ремонтные мощности города, включая ресурсы локомотивного и вагонного депо железнодорожной станции, автомастерских и вообще всего ремонтного потенциала города, до которого тот сможет дотянуться. И дал еще один совет, где можно найти дополнительные рабочие руки.
– Сейчас в городе уже скопилось много беженцев, а скоро их может быть еще больше. И всем им надо что-то есть и где-то жить. А бежать дальше скоро может оказаться некуда, да и не на чем, если немец в наши тылы прорвется и дороги под контроль возьмет. Поэтому – обратись к военному коменданту города, я дам команду – и он тебе предоставит возможность выбрать из них инженерный, технический и рабочий состав. Шпионов и пособников фашистов среди них сейчас особо искать не будем – не до этого, да и нет у тебя там ничего секретного. Оплату труда этих работников организуем продуктами, поможем с жильем. Желающих без специальности и женщин – тоже бери – им ведь податься некуда, а есть и где-то жить тоже нужно. А так будешь их на подсобных работах использовать, своих специалистов для более серьезных дел высвободишь.
Отпустив изрядно повеселевшего «главпотеха», начальник особого отдела с хрустом потянулся и посмотрел на часы – приближалась полночь. Надо бы хоть несколько часов поспать. Но поспать не получилось – в дверь постучали, и дежурный сообщил, что пришел приказ из штаба Западного фронта.
Глава 9
Ранним утром 26 июня 1941 года небольшая колонна, состоящая из мотоцикла фельджандармерии, крупповского тягача, и трех замыкающих мотоциклов, неслась по дороге, стараясь поддерживать максимальную скорость – выходило примерно тридцать пять – сорок километров в час. И, наверное, только высокая скорость спасла экипаж головного мотоцикла от смерти – пулеметчик из леса неправильно взял упреждение, в результате чего короткая очередь прошла мимо. Передовой мотоцикл затормозил и пошел юзом, чуть не слетев с дороги. Сергей, традиционно дежуривший в кузове «шнауцера» возле зенитного пулемета, сразу догадался, что это, скорее всего, свои – немцам еще рано по лесам засады устраивать, это у них позже, ближе к 1943 году начнется. К тому же характерный грохот и лязганье ручного пулемета Дегтярева спутать с немецким пулеметом было никак невозможно. Поэтому он из кузова «шнауцера» дал длинную очередь в сторону лесного стрелка, на уровне пары метров от земли, чтобы не задеть, и крикнул водителю грузовика тормозить, после чего схватил автомат, выпрыгнул из кузова грузовика и, пригибаясь, бросился в лес, где присел за деревом и замер, прислушиваясь. Младший лейтенант Петров, злобным бизоном вломившись в лес метров на пятнадцать дальше, тоже замер. В наступившей тишине слышался слабый треск веток, ведущий в глубину леса. Подбежавшим бойцам Сергей дал команду отвести транспорт на обочину и выставить боевое охранение, а они с Игорем осторожно пошли в глубь леса, по следам незадачливого истребителя немецко-фашистских захватчиков.
Пройдя вглубь метров примерно двести, услышали бормотание, изредка прерываемое горестным женским голосом. Осторожно подобравшись к источнику шума, увидели небольшую полянку, на которой находились пятеро бойцов погранвойск НКВД различной степени побитости и явно истощенных, а на самодельных носилках лежал раненый командир погранвойск НКВД с эмалевым прямоугольником (шпалой) в петлицах. Завершала картину красивая, статная девушка в некогда белом, а сейчас довольно грязном гражданском платье и жакете, сидевшая возле раненого с тощей медицинской сумкой через плечо и сердито выговаривающая бойцу с ручным пулеметом Дегтярева в руках.
– Ну, зачем ты стрелял?! Последние патроны истратил, а транспорт не добыл. И что теперь? Как мы раненого командира к нашим, в госпиталь, будем транспортировать? У нас медикаментов нет, бинты кончаются. Не донесем ведь – умрет.
