– Судя по их рожам – да. По крайней мере, они не из Рамлы, это я говорю точно.
– Куда только наш человек не заберется!
– Ваша ирония совершенно неуместна, господин Риро. Эти ребята – отчаянные головорезы, уверяю вас. И следует еще задать себе вопрос, чего ради они покинули службу: гвардейцы там не только хорошо зарабатывают, но имеют ряд таких привилегий, от которых меня, например, тошнить начинает. Кому-то это, конечно, нравится.
– Самим гвардейцам…
– Вы читаете мои мысли. Даглан, тем не менее, сумел предложить им нечто повкуснее привычной жизни. Следовательно, он уверен, что сумеет ухватить такой грандиозный куш, от которого аж дух захватывает. Есть у нас в Пеллии такие куски? Это ведь не банк ограбить, знаете ли. Это что-то побольше… Когда я об этом думаю, то сам начинаю прикидывать, где и какой клад может ждать своего часа.
На лице Такари появилась задумчивость.
– До эпохи Династических войн Юг был невероятно богат, – произнес он. – А потом обнищал. Конечно, многие состояния были превращены в пушки, корабли и прочее, но… Слухи о кладах имеют под собой некоторое основание. Хотя я, опять-таки, про все это только слышал. Вот разок бы увидеть собственными глазами, а?
– Вы сразу представляете себе пещеру с сундуками, набитыми золотом и каменьями, – скривился в усмешке Маттер, – но речь может идти о чем-то другом.
– О чем же?
– Вот это нам и нужно выяснить…
Никакая пещера с сокровищами не может заинтересовать принца, способного влиять на политику банковских объединений, говорил себе Маттер. На сегодняшней, скажем, его должности достаточно одного взмаха кисти, одной черточки понизу плотного листа с красной печатью, и тот обретет, а иной потеряет. Нет, нет… древние клады – это для юношей с пылающим взором, а Инго человек рассудительный, так что увлечь его может только нечто по-настоящему интересное. Что-то такое, чего еще не было.
– Принц известен как любитель истории, – неожиданно для самого себя произнес Маттер.
– И что? – живо отозвался Такари.
– Разгадка здесь, – Маттер смотрел в окно, за которым мерцали сквозь дождь окна баронского особняка. – Точнее, в далеком прошлом семьи Хонтлор. Ключ, о котором сами они, наверное, и не подозревают, заключен в какой-то реликвии, передаваемой по наследству из поколения в поколение. Даглан решил сперва надавить на Роти, но тот, сам не понимая, о чем идет речь, напугался настолько, что покончил с собой. Подозреваю, что у него были на это еще какие-то причины – очень вероятно, что он принял Даглана за другого человека, которого боялся по-настоящему… Все это снова домыслы, но пока я ничего другого предположить на могу.
– Но для чего этим ублюдкам мог понадобиться принц?! – выпучил глаза дознаватель. – Вы ведь сами представляете себе уровень риска, который тянет за собой связь с такой особой!
– Мне очень хотелось бы прийти к нему лично и спросить: «Что ж ты, братец Инго, забыл в этакой компании?» – рассмеялся князь. – Но, видите ли, мне совершенно не хочется изгадить себе остаток жизни…
Такари удивленно нахмурился, однако потом, сообразив, что имеет в виду Маттер, захохотал и сам.
– Да, я бы тоже обиделся на его месте… А у Инго, как говорят, есть шанс стать со временем очень влиятельным человеком, так что портить ему настроение не стоит.
– Мы с вами хорошо понимаем друг друга, господин Риро.
Маттер подцепил костяной вилкой кусочек ветчины и отправил ее в рот. Давно зная вкусы своего командира, Ян Эрмон закупил провизию в изысканной лавке деликатесов, которую порекомендовал ему повар господина Сати. Юг всегда славился своей кухней, так что Майли отнюдь не страдал от нехватки тонких закусок.
Сумерки давно уже стали ночью – резко, как всегда в этих широтах, но сегодня дождь смазал, растянул во времени тот момент, когда падающая тьма вдруг хватает город в свои объятия. Мелкие капли серебрились вокруг фонаря, будто тучи крохотных светлячков, мелко дрожали желтым лужи на тротуаре. Такари снова подлил вина себе и князю, выпрямил со вздохом спину и вдруг прищурился, потянулся к окну:
– Не наш ли это персонаж, ваша милость?
В размытом световом пятне двигалась коренастая, кривоногая фигура в темном плаще с крылаткой. С мятой широкополой шляпы стекали струйки воды. Человек казался одетым вполне добротно, ничуть не напоминая собой бедняка, но было в нем что-то совершенно чужеродное, неуместное ни в этом квартале, ни уж тем паче перед калиткой баронского сада, через которую он шагнул
